Во-первых, до сих пор на Западе лишь предполагали о том, что Эльза Ноффке относилась к тем «ледорубам», для которых НКВД являлся, скорее, перевозчиком, а не работодателем. Эта версия основывалась на том, что перехваченное немцами сообщение советской разведки об отправке Ноффке было подписано «Директором», а такая подпись ставилась под сообщениями от начальника не политической разведки НКВД/НКГБ, а разведки военной: ГРУ Генерального штаба[384].

Стоит признать, что это предположение оказалось верным. В ответе СВР на запрос ВГТРК чётко говорится: а) «Данных о принадлежности данного лица к агентурному аппарату Службы не имеется» и б) «Эльза Ноффке являлась агентом-нелегалом ГРУ»[385]. Это официально подтверждает информацию о принадлежности Ноффке к РУ РККА, о чем прежде писал получивший доступ к материалам ГРУ российский писатель Владимир Лота[386].

Во-вторых, мы смогли вступить в переписку и лично встретиться с немецким документалистом Ингой Вольфрам – дочерью от второго брака мужа Эльзы Ноффке, немецкого коммуниста Эрнста Ноффке. К тому, что сохранилось в семейных преданиях и архиве, мы еще вернёмся.

А пока кратко обозначим основные вехи биографии «Никитиной»-Ноффке, представление о которых составили по материалам Коминтерна. Эльза Рудольфовна Ноффке (как её называли в Москве) родилась 29 июня 1905 г.[387] Место её рождения – всё та же Австро-Венгрия, всё те же Судеты. По-немецки её родной город называется Розенталь. По-чешски (это надо ещё умудриться выговорить даже славянину не из Чехии) – Рожмитал-над-Тршемшинем. Однако её имя – явно немецкое. А происхождение?

Сама она своё подданство / гражданство определяла как «германское»[388], а национальность – как «немецкую»[389]. Вот и руководитель «Красной капеллы» в Швейцарии Шандор Радо[390], упомянув Ноффке в своих мемуарах, отметил, что её родиной была Германия[391].

Правда, согласно материалам из архива Коминтерна, её отец – Рудольф Яндера, а это явно не немецкая фамилия. Не «арийской» являлась и девичья фамилия матери – Анна Черна[392]. Но, собственно, между окончанием Первой мировой войны, развалом Австро-Венгрии и «мюнхенским сговором» Судеты и относились к Чехословакии.

И, увлёкшись коммунистическими идеями, в 1922 г. Эльза вступила в комсомол не германский, а чехословацкий[393], а в январе – октябре 1926 г. числилась во «взрослой» чехословацкой компартии[394].

Но с октября 1926 г. по октябрь 1928 г. Ноффке – кандидат в члены ВКП(б), а значит, работает в СССР (ведь по нормам Коминтерна, коммунист числился в партии той страны, где находился). В то же время в Советском Союзе пребывал её будущий муж Эрнст. До сих пор согласно западным источникам выходило, что именно в СССР они и познакомились (правда, лишь в 1935 г.[395]). Но, по рассказам И. Вольфрам, знакомство её отца с его первой женой пришлось на 1929 г. Следовательно, они сошлись не в том году и не в СССР[396].

На первый взгляд, всё это не так существенно. Однако позволяет добавить один любопытный штрих к описанию характера Эльзы. Получается, что её последующий переезд в Германию[397] – следствие знакомства с немецким коммунистом Эрнстом Ноффке. В переводе с партийного языка на личный это означает: она была так в него влюблена, что решилась отправиться за ним, променяв надёжный для неё Советский Союз и родную Чехословакию на не самую комфортную Германию.

Её избранник – самый настоящий германец: этнический немец, родившийся в Гамбурге 11 декабря 1903 г. Сын работника швейной фабрики[398], в 1925–1929 гг. Эрнст Ноффке изучал экономику в Гамбургском университете, а в 1931–1932 гг. продолжил обучение в Берлине, где получил докторскую степень.