– Я звонила в клинику, и мне сообщили, что я не беременна, – произнесла она глухим голосом.

В его взгляде промелькнуло множество эмоций, среди которых были потрясение, разочарование, печаль и беспокойство.

На него эта новость подействовала так же, как и на нее, но ей было от этого не легче.

– Тебе следовало дождаться моего возвращения, – сказал Мэтт.

Ее охватило чувство вины.

– Мне нужен свежий воздух. Я выйду на террасу.

Она повернулась, но Мэтт схватил ее за плечи и развернул лицом к себе.

– Это не все, правда?

От ее мягкого тона его гнев лишь усилился. Она сбросила с себя его руки.

– Ничего.

– Тогда почему ты злишься?

Она неистово сверкнула глазами:

– Это не твое дело.

Мэтт резко отпрянул, словно она его ударила. Его глаза расширились, затем он прищурился:

– Ну да. Потому что я хорош только для одного дела.

– Я не это хотела сказать. Ты…

– Я все понял. Меня ничего не касается, за исключением тех случаев, когда я нужен тебе в постели. – Он презрительно фыркнул: – По правде говоря, мне это уже начинает надоедать.

– Что ты хочешь сказать?

– Что устал от ограничений. Что мне позволено обладать лишь маленькой частью тебя. Что я не могу задавать тебе вопросы и упоминать о твоем прошлом.

– Значит, я тебе небезразлична?

– Тебя это удивляет?

– Как такое может быть, когда ты ничего обо мне не знаешь?

– Я знаю тебя лучше, чем ты думаешь.

– Правда? Ты ничего не знаешь. Ты не знаешь о моем несчастном детстве, о моих непутевых родителях, об их кутежах, об их…

– Прекрати. Прошлое осталось далеко позади. Ты должна жить дальше. – Он вздохнул: – Я понимаю, новость из клиники расстроила тебя, но мы можем попытаться снова.

– Мне нужно, чтобы ты ушел.

– Почему?

«Потому что я люблю тебя, но больше так не могу».

– Просто уйди. Пожалуйста.

Он какое-то время смотрел на нее в гневе и растерянности, затем вздохнул:

– Хорошо. Поговорим дома.

Она покачала головой:

– Нет. Я переночую в отеле.

Его глаза сузились на мгновение, затем он развернулся на каблуках и направился к выходу.

Вечером в понедельник кто-то постучал в дверь номера Эй-Джей. Перестав собирать свои вещи, она уставилась на нее. Стук повторился.

– Эй-Джей, открой, – раздался знакомый низкий голос. – Я знаю, что ты там. Пожалуйста, Энджел.

«Ты должна это сделать».

Глубоко вдохнув, она расправила плечи, подошла к двери и отперла ее. Когда она увидела Мэтта как всегда, неотразимого в деловом костюме, ей захотелось броситься ему на шею и поцеловать, но она сдержалась.

– Мне звонила Пейдж, – сказал он. – Вы договорились сегодня встретиться на выставке, но ты не пришла. Твой телефон отключен.

– Вот черт. Я совсем забыла, – пробормотала Эй-Джей.

– Пейдж беспокоилась о тебе. – Он посмотрел ей в глаза: – Я тоже. Я могу войти?

Кивнув, Эй-Джей сделала шаг в сторону, чтобы пропустить его внутрь. «Ты сможешь это сделать», – твердо сказала она себе, последовав за ним.

Мэтт увидел на кровати раскрытый чемодан, но вместо того, чтобы спросить, куда она собралась, произнес:

– Эмили мне тоже звонила.

– Зачем?

– Она сказала мне, что вчера вы встречались со своими родителями.

«Что?»

– Почему она это сделала?

– Потому что она тоже о тебе беспокоится.

Эй-Джей вздохнула:

– Я просто… Я думаю…

Нахмурившись, она засунула руки в задние карманы джинсов и медленно выдохнула. Она не была обязана ничего ему рассказывать, но она так устала держать все внутри себя. Устала оттого, что прошлое накладывало отпечаток на все, что она делала.

Вздохнув, Эй-Джей опустилась на диван.

– Моя мать была ужасной. Она гуляла, пила и употребляла наркотики. Все ее сожители были ей под стать. Они часто меняли жилье, сбегая всякий раз, когда нужно было платить за аренду. Они с раннего детства учили меня и мою сестру воровать. Меня несколько раз задерживала полиция. – Ее охватило чувство стыда, но что-то заставило ее продолжить: – Мне было шестнадцать, когда у меня лопнул аппендикс. Когда я пришла в себя в палате, я увидела, как представители органов опеки пытаются забрать Эмили, вцепившуюся в мою кровать. Моей десятилетней сестре пришлось ехать одной поздно вечером на автобусе в больницу. – Она тяжело сглотнула: – Оказалось, что мать и отчим взяли у кого-то денег взаймы и сбежали, бросив нас.

– Что произошло дальше?

Каждое слово давалось ей с трудом, но искреннее сочувствие во взгляде пробило стену, за которой она все эти годы прятала свои секреты.

– Эмили попала в приемную семью, а я уехала. Я путешествовала по восточному побережью, часто меняя жилье и работу. Эмили я решилась разыскать всего несколько лет назад. Я думала, что ей будет лучше без меня. Кроме того, я боялась, что она начнет задавать мне неприятные вопросы и обвинять меня в том, что я ее оставила. К счастью, мои опасения оказались напрасными. Теперь мы с Эмили близки как никогда. – Немного помедлив, она добавила: – Годы не изменили мою мать. Она захотела с нами встретиться только потому, что узнала из газет, что Эмили вышла замуж за миллиардера. Я посмотрела в глаза Шарлин спустя шестнадцать лет и поняла, что зло, причиненное мне этим ничтожеством, не должно влиять на мою дальнейшую жизнь. Что зацикливаться на прошлом – значит лишать себя будущего.

Какое-то время они оба задумчиво молчали. Темные глаза Мэтта смотрели ей прямо в душу. Ощущая его поддержку, она захотела признаться ему в своих чувствах, но он бросил взгляд на ее чемодан, и момент был упущен.

– Значит, ты уезжаешь, – сказал он.

Эй-Джей кивнула.

– Понятно, – ответил он с непроницаемым выражением лица.

– Не хочешь узнать почему?

– Очевидно, ты передумала повторно делать ЭКО. – Мэтт провел рукой по волосам. Его взгляд вдруг смягчился. – Эй-Джей, мне жаль, что с первого раза ничего не получилось, но мы можем попытаться снова.

– Нет. – Она покачала головой. – С меня хватит.

– Но ведь это был всего первый раз. Почему ты опускаешь руки?

– Потому что я так больше не могу.

– Почему?

Разве она может солгать, когда он так на нее смотрит?