я брать не стану. У нас будет всё новое — одежда, шляпы, духи. Новая жизнь! А здесь всё пропахло этим стариком, — Фанни неприязненно посмотрела на собранные вещи, а потом на Савина.

Он не отзывался на слова любовницы. Девушка, привычно заигрывая, села к нему на колени.

— Ну, что ты грустишь, всё уже позади! Ах, чуть не забыла, надо забрать деньги из сейфа!

Она изо всех сил пыталась развеселить Савина, ей казалось глупым предаваться тоске, когда тебе привалило счастье. Чтобы привести Савина в чувство, Фанни побежала к трюмо, на котором лежали ключи от сейфа. В нём Ярцев прятал от любопытных глаз деньги и драгоценности. Добра в железном шкафу оказалось немало — толстые пачки крупных купюр едва могли вместиться в один саквояж, и Фанни задумалась о второй сумке.

— На первое время хватит, потом я вступлю в наследство… — мечтательно произнесла она и чуть не прослезилась от счастья. — А может быть, отправимся в кругосветное путешествие? Или в Европу?

Синие глаза Фанни загорелись мечтательными огоньками. Ах, она с детства грезила кругосветным путешествием! Пирамиды Египта, священный Ганг, бамбуковые рощи Китая и тропические острова — теперь она увидит всё это собственными глазами!

Но Савин по-прежнему сидел неподвижно, думая о чём-то очень важном. Его поведение настораживало девушку, но не пугало. Что ж поделать, у мужчин есть свои недостатки — они любят отстраняться и молчать, словно в тишине скрыты тайны, которых женщинам никогда не постичь.

Внезапно раздался громкий стук в дверь. Она с треском распахнулась, и в комнату ворвались четверо мокрых от пота полицейских, а за ними — следователь.

— Всем оставаться на своих местах!

От неожиданности Фанни попятилась назад и вскрикнула, словно её собирались ограбить. В испуге она бросилась к двери, но один из полицейских преградил ей путь:

— Мадам, вам не о чем беспокоиться.

Фанни быстро перевела взгляд на Савина. Он даже не шелохнулся, как будто его совершенно не волновало внезапное появление полиции. Казалось, он этого ожидал.

— А вам, сударь, придётся проехать с нами, — сказал следователь и подошёл к корнету, чтобы надеть на него наручники.

Прикосновение холодного металла напомнило Савину о предыдущем аресте и каторге. Мигом очнувшись от забытья, он отдёрнул руку и резко поднялся с кресла:

— Почему же?

Следователь поправил фуражку и сухо сообщил:

— Вы обвиняетесь в убийстве господина Ярцева.

Савин с презрением посмотрел на Фанни.

— Это не я убил его, — возразил он.

— Это могут доказать только секунданты, если, конечно, мы их отыщем. А сейчас мы вынуждены поместить вас в арестный дом, пока вы ещё чего-нибудь не натворили.

Савин понял, что следователь не знает о его прежних похождениях и считает, что он золотодобытчик Асташев. Прекрасно, если так! Корнет молча вытянул вперёд руки, выражая полное послушание властям. Следователь охотно надел на него наручники и указал на выход. Фанни остановила их на пороге. Закусив губы, девушка бросилась Савину на шею. Неразумно было так вести себя в присутствии полицейских, но Фанни не могла не попрощаться с тем, кто открыл ей дорогу в счастливое будущее.

— Найди способ выбраться оттуда, — шепнула она Савину, нежно целуя его в щёку.

9.

В тесных камерах арестного дома набилось множество преступного люда. Все нары были заняты, не то что лечь — сесть некуда. Лишь в одной камере осталось несколько свободных мест, поэтому Савина поместили в неё. В камере стояла вонь прокисшего пота и грязной одежды. Савин брезгливо сморщился от стойкого запаха блевотины.

Скучающие преступники с интересом посмотрели на нового заключённого, пытаясь сходу отгадать, что он за птица — матёрый грабитель, рыночный воришка или просто беспаспортный бродяга. Савин выглядел странно — на его лице была написана безучастность, которая обычно присуща новичкам, впервые совершившим тяжкое преступление. Сокамерники решили, что парень замешан в какой-то семейной драме.

Погружённый в свои мысли, Савин не заметил, как к нему вразвалку подошёл высокий мужчина худощавого телосложения. Корнет поднял голову и обомлел — перед ним стоял Косой.

— Здорово, Савин! Какими судьбами? — развязно проговорил Косой, расплываясь в беззубой улыбке. Но Савин молчал и, не мигая, смотрел на бандита.

— Чего молчишь, усач? Тут так не принято, задали вопрос, отвечай, — грубо приказал бандит и дёрнул корнета за усы.

Савин смерил его презрительным взглядом и демонстративно отвернулся.

— Ну-ка, братцы, ещё раз объясните этому франту, что к чему! — воскликнул Косой, размахивая оторванными усами.

В тот же миг с нар соскочили Миха и Вальдшнеп. Они направились к Савину, рыча, как цепные псы. Очнувшись от забытья, Савин осознал, где находится и занял оборонительную позицию. Его лицо стало злобным, губы сжались в тонкую линию.

— Послушай ты, Косой, Кривой, Хромой, как там тебя, — резко заговорил он, используя интонации, которые были в ходу у преступников. — Уйми своих чертей, не то я на вас донесу. Тогда уж загремите по полной!

Савин полностью оправился и вернулся в свой привычный образ. Его изворотливый ум заработал на полную катушку, отыскивая лучший способ выбраться из тюрьмы.

— За что? — недоверчиво спросил Косой, на всякий случай вытаскивая из сапога финку.

— За все ваши дела. Сидите-то наверняка за мелочь, ждёте, что скоро отпустят?

Слова Савина попали в цель. Косой нервно переглянулся с дружками и презрительно ответил:

— Тебя это не касается.

— Ты мне денег должен, Хромой. Я бы на твоем месте угомонился, — надменно произнёс Савин.

Косой, Миха и Вальдшнеп громко загоготали. Такой наглости от юнца они не ожидали. Миха резко оборвал смех и, схватив Савина за горло, прижал его к стене.

— Ишь, какой шустрый выискался! Думаешь, мы тебя испугались? — он оскалил прогнившие зубы, и изо рта его потянуло болотом.

— Косой, угомони его. Я тебе расскажу, как ещё заработать, — воскликнул Савин, отрывая руки Михи от своего горла.

Тот не ослабил хватку. Но Косой, услышав о заработке, встрепенулся и затараторил довольным тоном:

— Вот это деловой разговор! Миха, отпусти-ка его пока.

Бандит послушно убрал руки от Савина. Корнет сипло закашлялся и поправил парик. Теперь, когда он оказался лицом к лицу со смертью, все сомнения рассеялись. Он страстно желал выбраться из тюрьмы, вернуться к Фанни, жить свободно и богато.

Савин понимал, что Косой и его дружки — недалёкие мужики, которых легко обвести вокруг пальца. У них есть то, что требуется ему сейчас — связи в преступном мире.

— У меня на воле подруга, наследство получила, может хорошо отблагодарить за одну услугу, — деловым тоном произнёс Савин.

Арестанты слушали молча, но алчный блеск в их глазах показывал, что они весьма заинтересованы.

— Да я ей сам заплачу, если хорошенькая, — улыбаясь слюнявым ртом, заявил Косой.

Савин