Вскоре этот участок старого Бродвея, освобожденный от машин, стал буквально притягивать к себе всевозможные творческие натуры. Не успели строители огородить его дорожными тумбами с указателями направления объезда и приступить к обустройству территории, как тут же появились группы студентов-художников, которые расселись прямо на свежем гравийном покрытии и принялись рисовать эскизы новых городских панорам. Это был один из самых трогательных примеров рождения нового популярного места в пределах старого городского пространства, которые мне доводилось видеть, и он наглядно иллюстрирует, насколько жаждут люди общедоступных мест отдыха.

Обычно мы просто высматривали, где люди чаще всего приостанавливаются или присаживаются, – чтобы представить план города, который нам нужно реализовать. После этого оставалось лишь освободить место, а все остальное отдать на откуп горожанам.

К сентябрю 2008 года, то есть меньше чем за три месяца, зона отдыха на Мэдисон-сквер была готова. Космическая скорость, по меркам муниципального строительства!

Мэр Блумберг и представители местных деловых кругов перерезали ленточку и открыли новую пешеходную зону общей площадью 6000 квадратных метров – как футбольное поле посреди города! Это стало крупнейшей реконструкцией Бродвея за все последние десятилетия[159].

Люди немедленно оккупировали высвобожденное для них пространство, будто так оно всегда и было.

Менее заметным оказалось другое новшество: в рамках нашего проекта число автомобильных полос на Бродвее между 42-й и 25-й улицами было сокращено с трех до двух, а на бывшей левой полосе, вместо парковочных мест, была выделена велодорожка и размещены зоны отдыха для пешеходов. При этом интенсивность и скорость движения не пострадали, а его безопасность и организация только выиграли[160].

Неожиданным сюрпризом для нас стал выбор горожанами Мэдисон-сквер в качестве излюбленного места свиданий, при том что через дорогу находится большой парк!

Почему люди предпочитают встречаться в этой относительно небольшой зоне отдыха, а не в парке? «По той же причине, по которой небольшие компании свое застолье устраивают на кухне, а не в гостиной»[161], – считает Энди Уайли-Шварц, участвовавший в проектировании новых пространств для пешеходов и занимавшийся их передачей в управление местным властям.

Из наших зон отдыха жители и гости Нью-Йорка могут и наблюдать за прохожими и любоваться видом Эмпайр-стейт-билдинг на юге или Флэтайрон-билдинг на севере. При этом обзор не будут загораживать ни строительные леса, ни дорожные столбы, ни деревья парка. «Людям хочется находиться там, где вокруг них кипит жизнь! И их в такие места естественным образом тянет», – считает Уайли-Шварц.

Мэдисон-сквер в процессе преображения: следуя по стопам пешеходов, мы высвободили 6000 квадратных метров уличной площади, ранее занятой под проезжую часть, и как только мы убрали строительные ограждения, туда высыпали студенты художественной школы. (Фото: Flatiron/23rd Street Partnership)

А вскоре Мэдисон-сквер превратилась в то, ради чего и создавалась, – в уличную площадь: тут и насыпной гравий, и столики, и стулья, и зонтики, – настоящий уличный оазис для отдыха, освобожденный от неистового потока машин. (Фото: Seth Solomonow)

Конечно, отдельные жители города настолько привыкли к старой планировке улиц, что поначалу недоумевали: откуда вдруг высвободилось столько пространства? Другие же, как истинные ньюйоркцы, вообще ничего не заметили и стали ходить новыми маршрутами как ни в чем не бывало.

Каждый шаг на пути этих преобразований казался нам очень значительным, однако ньюйоркцы восприняли все эти метаморфозы с легкостью и мгновенно. Это придало нам необходимую уверенность, чтобы сделать следующий шаг и взяться за одно из самых знаменитых мест исторического центра Нью-Йорка – известную на весь мир Таймс-сквер.

Если сегодня снимать площадь Таймс-сквер камерой с широкоугольным объективом, то в кадр попадают тысячи прохожих, прогуливающихся по дорожкам пешеходной зоны площадью в целый гектар, обтекаемой перпендикулярными друг к другу транспортными потоками. Трудно даже представить, что еще несколько лет назад картина здесь была совсем иная: все было запружено автомобилями, и Таймс-сквер считалась не местом для прогулок, а гордиевым транспортным узлом в центре Нью-Йорка.

Впервые осматривая Таймс-сквер в качестве комиссара городского Департамента транспорта, я просто ужаснулась: 89 % из 17 000 квадратных метров пространства между домами на участке от 43-й до 47-й улицы было выделено под автомобильное движение[162], в то время как 82 % людского потока через площадь – 356 000 человек в день – составляли пешеходы[163], которые просто не помещались на узких тротуарах и вытеснялись на проезжую часть, чуть ли не под колеса проезжающих машин.

К тому времени Таймс-сквер утратила свою изначальную популярность: исчезли театры с пип-шоу, кинотеатры, где демонстрировались фильмы типа «Полуночного ковбоя»[164], и офисы, в одном из которых я работала в 1989 году в период избирательной кампании будущего мэра Дэвида Динкинса.