просто множество тонких щупалец исходило из одного клубка. Чёрная аура оказалась вполне гуманоидной и даже блеклой, ненасыщенной, такое она видела у старых людей, их живые ауры постепенно блекнут и тухнул. Но эта аура была совсем иной, до шеи она была вполне обычной, только чёрной, а выше. Умка не знала, как подобрать правильно ассоциацию, ей казалось, что вместо головы у ауры гигантский осьминог с тысячей щупалец.

Раньше она видела ауры-сгустки света, но эта выше шеи таковой не являлась, она была цельной и тягучей, будто кисель. Чёрная аура позвонила в колокольчик, на звон к двери подошла Барбара. Аурные щупальца перестали хаотично щупать всё подряд и стали оплетать Барбару, а потом на голове-осьминоге открылись два глаза светящихся красным. Они светили в глаза Барбары и через какое-то время глаза зверолюдки тоже окрасились в красный свет. После того, как изменения в ауре Барбары были завершены, она сменила своё отношение к чёрной ауре с настороженного на доброжелательное. Аурные щупальца перестали её оплетать и отпустили, после чего зверолюдка открыла дверь перед чёрной аурой и пошла с ним рядом.

Остолбеневшая Умка от страха обмочилась. Инстинкты требовали от неё бежать и предупредить всех об опасности. Если бы она знала, что говорить, то закричала бы в голос: «Люди спасайтесь, зло здесь. Хищная тварь вышла на охоту.

Но вокруг неё только дети, которые не способны защитить ни её ни себя. Умка не знала, не понимала, что ей делать. Надо что-то говорить, надо предупредить, но она не знает слов. Напрягая свой разум она пыталась срочно отыскать что-то, но всё, что получилось вспомнить — добрая белая аура по имени Сталин и немножко простых слов, которые она помнила.

— ПлА-хой, — смогла сказать Умка, указывая пальцем на чёрную ауру с щупальцами.

— Что там? — заинтересовался мальчик восьми лет.

— Я ничего не вижу, — пожала плечами девочка лет шести.

— А во что вы играете?

— ПлА-хой, — повторила Умка.

— У-у-у-у, — сморщилась девочка, — она описалась. Умка описалась, Умка ссыкуха!

— Замолчи, — шикнул на девочку мальчик, — нельзя дразниться, я тёте Барбаре всё расскажу.

— ПлА-хой, — последний раз простонала Умка, понимая, что дети попросту не видят о чём она пытается предупредить.

Она посмотрела на них и ахнула, к каждой из зелёных аур её маленьких друзей присосалось щупальце. Вот и к ней приближалось щупальце, оно извивалось в воздухе, словно плавающая в воде водоросль. Но когда оно коснулось Умки то быстро отдёрнулось, будто от ожога. Это тут же привлекло внимание самой ауры. Множество щупалец слилось в одно большое и устремилось к Умке. Большое щупальце шутя пробило её рефлекторную оборону и оплелось вокруг шеи. Эльфийка почувствовала, как щупальце душит её. От недостатка воздуха она упала в песок, пытаясь вдохнуть, а потом её резко дёрнула вверх, заставляя подняться на ноги. Ужасная аура была прямо перед ней и жгла светом из своих красных глаз.

— Кто ты? — спросили её дребезжащим старческим голосом, — Ты меня видишь?

В ответ на вопросы Умка только захрипела.

— Я спросил — кто ты?

Щупальце снова стало сжимать горло.

— ПлА-хой, — простонала плачущая эльфийка, указывая пальцем между двух красных глаз, — пла-хой. Не хочу играть с тобой.

— Ты что, дура?

Эльфийке сдавили горло так, что она начала терять сознание, глаза закатились.

— Странно, я не могу проникнуть в твой разум. Он защищён. Я не буду тебя убивать, — хватка ослабла и Умка наконец вздохнула полной грудью, — встань.

Раньше чем Умка попыталась встать, щупальце потянуло её вверх, словно удавка висельника.

— Давно я не встречал того, кто мог бы сопротивляться моему внушению. Да, пожалуй ты будешь гостем в моём доме. Я уже стар, а собеседников, с которыми я могу поговорить на равных не осталось. Дошло до того, что уже начал говорить сам с собой, — тут собеседник то ли закашлял, то ли засмеялся, — да, ты подойдёшь. И потом ты будешь радовать мой взгляд.

Большое щупальце распалось, но взамен на Умку набросились сотни других, за пару минут они полностью оплели её тело, подобно одежде или второй коже. Щупалец вокруг заметно поубавилось, почти все ушли на то, чтобы контролировать движения Умки. Ещё парочка щупалец присосались к мальчику и девочке, что как зачарованные шли за чёрной аурой. На выходе со двора их ждала улыбающаяся Барбара.

— Как скоро придут родители детей?

— Они уже пришли, просто просили посидеть с ребёнком ещё часок.

— Где они живут?

— Первый подъезд, квартира семь.

— Кто эта эльфийка?

— Это Умка, просто слабоумная дурочка, она совершенно безвредна.

— Почему она здесь?

— Моя подруга Луиза попросила за ней присмотреть.

— Она скоро вернётся?

— Минут через тридцать.

— Что ж, придётся подождать. А пока займёмся свидетелями.

Чёрная аура снова уставилась глаза в глаза Барбаре.

— Ты никогда меня не видела, этих детей никогда не существовало, эльфийку к тебе никогда не приводили, забудь о всём перечисленном.

Барбара не ответила, она продолжала стоять, ни на что не реагируя словно статуя. Но Умка видела, как у зверолюдки в ауре, там, где голова, образуются тёмно-фиолетовые шарики.

— Ну что, теперь к родителям, — бодро крякнул старческий голос.

— Помогите… — простонала Умка, предчувствуя большую беду.

Глава 6 "Быт"

Пётр аккуратно крался по разрушенной кладке. Он ещё не видел своего противника, но уже слышал и чувствовал источаемые им миазмы. Запахи разложения повсюду преследовали нежить. Твари всё время гниют и никак не могут сгнить, и постоянно при этом воняют. До твари оставалось ещё метров десять, если судить по тому, как аппетитно она хрустит чьими-то рёбрами. Гоблин не хотел рисковать, поэтому собирался ударить со спины.

«Правильно, тварь, жуй, не отвлекайся», — подумал Пётр.

Ох, если бы не вонь, он бы сейчас сам с удовольствием пожевал.

Поднявшись на небольшую груду каменных обломков, он увидел чей-то облезающий зад. Увиденное его не обрадовало. Это был уже старый собачий зомби, отъевшийся, матёрый и готовый к новой ступени развития. И как его гоблины на своей территории не прибили.

«Только бы не вурдалак, только бы не вурдалак», — взмолился Пётр.

За две недели это была первая ходячая нежить, которую они встретили. Предварительно наслушавшись баек про ходячих зомбаков и жестоких гоблинов, которые сначала насилуют, потом убивают или, наоборот, убивают, потом насилуют. Пётр представлял себе работу чистильщика чем-то очень опасным, вроде солдат