только вычистили. Тимофеич и починить толком ничего не успел, чего-то там ему для этого не хватило, заказать пришлось. Того и гляди придет только на следующей неделе. С нашей-то почтой авось вообще через две. Вот я девчонку в другой туалет и отправила, а ты ее сцапал!

Послышался второй шлепок, и наступила короткая пауза, после чего мужчина тоном, полным раскаяния, пробормотал:

– …так ведь обычно девчонки, которых ты сюда посылаешь, на кормежку. Я увидел и по-быстренькому ее упаковал. Чисто по привычке.

– Дурак! Не мог меня сначала спросить? Ты видел, с кем она сидела?

– Так ведь людей было полно. К тому же все было как в прошлые разы, я же говорю.

И снова удар.

– Идиот! Мы никогда не крали девчонок при свете дня! Никто не давал тебе сигнал!

О какой кормежке они, интересно, говорили? Каннибалы, что ли? О таких отец вроде не рассказывал. Хотя оно и немудрено: нет останков, значит, некого и подозревать в убийствах. Нет тел – есть только пропавшие без вести.

– Что будем делать с ней теперь?

– Не знаю. Нужно подумать. И быстро.

Услышав это, я с трудом сглотнула.

– Я не могу держать ее в фургоне. Мне ночью на загрузку.

Женщина раздраженно вскричала. Звук почти напоминал рык. Что он сказал? В фургоне?

Я внимательнее всмотрелась в темноту. Это многое объясняет. И светлые стены, и отделку из пластика. По ту сторону стены, должно быть, салон водителя. Двое разговаривают внутри, но кто они?

Мужчина – тот, в клетчатой рубашке, я теперь именовала его Глеб-Похититель, а женщина, судя по диалогу, была той самой официанткой в пиццерии, что подсказала дорогу в уборную. Да уж, идеальная парочка.

Отлаженная система дала сбой. Должно быть, она подмечает одиноких девиц в пиццерии после заката. На трассе легко могла оказаться любая, например, поссорившись с парнем на дороге. Ближе к выезду из города располагался единственный безопасный островок, чтобы кого-то высадить, не заезжая на территорию. Возможно, девушки заходили сюда в поисках помощи, телефона или, быть может, как я, туалета. Их встречала добродушная официантка в белоснежном фартуке, с аккуратно уложенными в высокий хвост волосами без единого изъяна. Светлые волосы, по-детски крупные голубые глаза, обрамленные длинными ресницами; обладательница мягкого, ласкового голоса. Ангел во плоти, что подсказывает дорогу заблудшим душам прямиком в ад.

– У меня появилась идея, – резко произнесла женщина, точно боялась ее упустить.

Голос стал тише, и расслышать, что они задумали, не получилось. Хлопнула дверь автомобиля, а за ней и вторая. Не зная наверняка, что меня ждет, я вновь попыталась подняться, но ничего не вышло. Нужно было двигаться. Любой ценой. Понимая это, я встала на четвереньки и поползла в сторону коробок, надеясь скрыться за ними. Едва я достигла цели, раздался лязг. Кто-то отпирал засов. Мгновение, и в боксе посветлело. На улице стоял день. Значит, не так долго я была без сознания. Это хорошо. Может, еще получится выбраться отсюда раньше, чем Ник спохватится и расскажет обо всем Косте. Если он узнает, во что я вляпалась, то переведет на домашнее обучение. А может, и хуже – отправит назад, к матери. Сейчас перспектива вернуться в Ростов выглядела настоящей катастрофой. Не больше, конечно, чем два поджидающих меня похитителя, но если хочешь выжить, нужно знать ради чего. Позитивное мышление мотивирует. Наверное. Мне бы хотелось в это верить.

– И где она? Уже очухалась, что ли? – взволнованно проговорил мужчина.

– Погоди, не кипишуй, – перебила официантка. – Глеб, принюхайся. Запах девчонки ярок. Далеко точно не ушла. Да и куда бы она смогла? Дверь была заперта. Поди посмотри за коробками.

Сердце ухнуло в груди. Взгляд скользил по пространству, ища пути отхода, но выход из грузовика был только один – через распахнутые двери, где меня уже поджидали. И вообще, что значит «принюхайся»? Как один человек может почувствовать запах другого на таком расстоянии? Я же не надушена ничем. У меня даже дома ни одного флакона с духами.

На всякий случай я попробовала понюхать волосы, а следом и ворот куртки и не уловила никаких ароматов. К несчастью, пока я оттягивала край ткани, задела коробку локтем. Верхняя тут же упала на пол. Раздался мягкий шлепок. Мгновение, и передо мной появился тот самый дальнобойщик из кафе. Он замер, глядя на меня с высоты роста, не способный решить, что делать с находкой теперь. В отчаянии я ухватилась за шанс:

– Глеб, пожалуйста… – слова не шли. Что я могла ему сказать? Пригрозить полицией? Попробовать разжалобить и вызвать сострадание? Умолять, чтобы он меня отпустил? Даже если бы это сработало, оставался еще один человек, с которым вряд ли получится договориться: женщина у фургона.

– Галя, – здоровяк окликнул напарницу. – Нашел.

– Тащи ее сюда.

Глеб взял меня за грудки и без видимых усилий поднял с пола. Неудивительно, что в туалете мне не удалось вырваться. Он был так силен, что мне нечего было ему противопоставить.

– Отпустите. Пожалуйста! – взмолилась я, чувствуя, как больно впивается куртка в подмышки. – Я никому ничего не расскажу! Честно.

Глаза дальнобойщика встретились с моими, и я увидела в выражении лица Глеба нечто новое. Черты расслабились, щеки опустились. Ему меня жаль? Интересно, другие девушки молили Глеба или он не оставлял им даже возможности прийти в себя?

Он тряхнул головой, отгоняя непрошеную мысль, и понес меня на улицу. Подойдя к краю грузовика, он спрыгнул на землю, продолжая удерживать меня обеими руками за грудки.

– Поставь ее, – скомандовала Галина, и дальнобойщик послушался.

Мы были не у пиццерии – нас окружал лес. Машина припаркована посреди разбитой грунтовой дороги. Тут и там виднелись опавшие листья и небольшие лужи. Возможно, похитители и вовсе увезли меня из Ксертони куда-то в ближайшую глушь. Если я закричу, кто-нибудь услышит? Ответ больше походил на «нет», но я все равно попыталась, и никто меня не остановил.

Официантка стояла и смотрела скучающим взглядом, сложив руки перед собой в замок. Я кричала что было сил. Мой голос эхом разрезал тишину и проносился по отчего-то знакомому лесу. Впрочем, а можно ли отличить одну чащу от другой, находясь в Сибири? Не думаю.

Перестала кричать, только когда пересохло в горле. Связки вибрировали от напряжения. Я попыталась закричать снова, но закашлялась и согнулась пополам от боли.

– Ты закончила? – Официантка подобрала полы темно-синего пальто и присела на корточки рядом со мной так, что наши головы оказались на одном уровне. Она не подходила ко мне близко: если бы я захотела дотянуться до Галины рукой, ничего бы не