хорошенько поживиться на досуге. Мы давно их выслеживали, как и твой отец, вот только все не могли понять схему. Благодаря чуткому участию Каримова, – при упоминании Ника голос Стаса стал язвительным, – которого в кои-то веки коснулись проблемы большинства из-за, как я теперь понимаю, личных обстоятельств, мы получили наводку. К счастью, Макс с Виолой отличные охотники и успели догнать фургон раньше, чем несчастные принялись в очередной раз заметать следы.

Я перестала дышать. Что за бред он несет?

– Погоди-погоди, – было трудно сдерживать смех. – Ты на полном серьезе заявляешь, что меня похитили великие и ужасные вампиры?

Он кивнул. Уголки губ приподнялись в улыбке, и на щеках наметились ямочки, делая и без того идеальное лицо еще более прекрасным.

– Да, совершенно верно. – Он оперся о подлокотник и медленно начал поглаживать подбородок указательным пальцем. Стаса крайне забавляла моя реакция, как зрителя на юмористическом шоу. Стоило отдать парню должное: рассказывал идиотскую байку он с весьма серьезным лицом.

– Допустим, я тебе поверю, – начала я, но Станислав разразился хохотом и запрокинул голову, словно больше не мог на меня смотреть. Поведение Смирнова раздражало и не выглядело дружелюбным. Столько надменности. Мне стало неприятно находиться здесь, в этом роскошном особняке, которому куда больше шел титул музея, чем жилого дома. Почему нельзя общаться как нормальные люди? Пришлось подождать, пока он успокоится, чтобы продолжить:

– Не веди себя так, будто подобное происходит каждый день. Может, для тебя это и так, но не для меня. Прояви человечность, объясни нормально. О большем и просить не стану.

Я не верила в то, что семейство Смирновых ежедневно спасает девиц от похитителей. Думаю, это угадывалось в моем голосе или мимике, потому как взгляд Стаса стал еще насмешливее. Однако он больше не смеялся. Станислав совсем расслабился в кресле, сел, широко расставив ноги.

– Хорошо. Объясняю еще раз. Медленно и нормально. – С лица Стаса исчезла улыбка, а тон и манера речи изменились. – Моя семья принадлежит к древнему вампирскому роду. По этому праву мы оберегаем территорию, где живем, и людей, населяющих ее. Семейная история позволяет нам избегать кочевого образа жизни и осесть в одном месте на долгие годы. Не все вампиры обладают такими благами. Те, кто тебя похитил, зовутся обращенными. Не буду утомлять тебя лишними подробностями: важно то, что на территорию моей семьи без разрешения вторглись подобные вампиры. Мы не знаем ни кто их обратил, ни откуда они пришли. И теперь вряд ли узнаем, – Станислав на мгновение остановился и тяжело вздохнул, будто подумав о чем-то, что доставляло ему боль. – Их жажда крови отличается от нашей. Одна капля способна вывести подобных существ из равновесия. Голод – постоянное чувство, от которого обращенные не способны избавиться. От безысходности и невозможности облегчить свое существование они переступают черту. Глеб и Галина работали в паре, уводя из кафе предпочтительно девушек. Одной из таких стала и ты. Каримов вовремя сообщил нам о твоей пропаже, заподозрив неладное. Виола с Максимом быстро добрались до места. К счастью, Макс отличный нюхач, и близнецы подоспели как раз вовремя, чтобы тебя спасти. Виола принесла тебя в дом, Макс же остался разбираться с парочкой.

Я слушала Станислава, раскрыв рот. Почему он вновь говорил о вампирах? Он серьезно рассчитывал, что я поверю в дурацкую байку? Вампиры – всего лишь драматичный образ из древности. Из тех времен, когда рассказанная страшная история могла уберечь несмышленое дитя от неосмотрительной прогулки по лесу в одиночестве или же от игры вблизи бурной реки. Страх учил осмотрительности, боязни за жизнь. В моем детстве подобные сказки считались скорее травмирующими хрупкое сознание и постепенно трансформировались в истории с другими оттенками, где рано или поздно наступал счастливый конец. Но я давно выросла и прекрасно знала: не существует ни добродушного старика с красным носом и мешком подарков на санях, ни его внучки, ни тем более вампиров. Никогда не существовало. Кто бы и что ни говорил.

– Зачем ты продолжаешь меня дурачить и приплетать в дурацкую байку Никиту? Не верит же он в нее тоже?

Губы Станислава дрогнули в нерешительности.

– Так ведь он и сам…

Смирнов не успел закончить фразу. Двери в очередной раз распахнулись, и в зал прошла Виола. Следом, возвышаясь над хрупкой с виду девушкой, шел Артур. Чем ближе пара подходила, тем больше я удивлялась, насколько Артур огромен. Никогда раньше я не находилась к нему так близко. Одни руки чего стоили: он мог без труда поднять меня вместе с софой и унести на край света, если бы захотел. Несмотря на угрожающий вид, глаза Артура лучились добротой благодаря угадывающимся тонким морщинам в уголках, как бывает только у тех, кто проводил жизнь в смехе и радости. Никогда бы не подумала, что мы ровесники.

– Здравствуй, Ася, – доброжелательно произнес Артур и опустился передо мной на корточки. – Как твоя голова? Не болит?

– Нет, не болит. Спасибо, – хрипло ответила я.

Виола встала справа от кресла Станислава, всем видом показывая недовольство.

– Я все слышала. Зачем ты ей рассказал?

Стас равнодушно развел руками, и мне показалось, будто он сдерживает улыбку.

– А какая разница? – спросил он сестру. – Она все равно ничего не вспомнит.

– Но тебе бы хотелось, чтобы она вспомнила. Не так ли? – В голосе Виолы звучала сталь.

Артур обернулся на брата с сестрой.

– Эй, – окликнул он. – Вы мешаете.

Родственники тут же умолкли. Все взгляды устремились на меня, вот только читались в них полярные эмоции. Виола нахмурилась, выжидающе глядя мне в глаза, в то время как в лице Станислава читалась надежда. Вот только чего желал Стас, одному богу известно.

Артур осторожно поднес руки к моей голове, но прежде чем прикоснуться, замер, будто спрашивая разрешения. Я одобрительно кивнула, и только затем холодные ладони легли на мои виски, касаясь краем щек. Артур закрыл глаза. Губы парня задрожали. Секунды шли. Руки Артура затряслись, и моя голова вместе с ними, но больше ничего не происходило. Вибрации скользили по коже, спускаясь все ниже. Я почувствовала, как закружилась голова. Потряхивание начало раздражать, и тогда я спросила:

– Артур, что ты делаешь?

Он тут же остановился. Круглыми от ужаса глазами Артур всматривался в мое лицо, после чего резко убрал руки от головы и обернулся к брату с сестрой:

– Не работает.

– Что значит «не работает»?! – вскричала Виола, и ее голос сквозил яростью. Она подорвалась с места, схватила Артура за руки и вновь приложила их к моей голове.

– Соберись! Еще раз, – потребовала она.

Артур послушался и опустил веки.