Мэтта, или из-за меня, или из-за того, что сказал Джоэл. Все, что я знал, это то, что мне нужно все исправить. Эта потребность была настолько сильной и насущной, что она казалась опасно близкой к панике. Как будто какая-то часть меня знала, что если я не исправлю это, если я не заставлю ее понять, какие сильные чувства к ней испытываю, я вполне могу потерять ее навсегда.

— Никто из вас никогда не обращал на них внимания до того, как эта дурацкая фотография стала вирусной, — сказал Мэтт. Я снова взглянул на него, потрясенный уровнем эмоций в его голосе. Это был не просто гнев и не просто разочарование. Здесь происходило нечто большее.

Я старался говорить спокойно, чтобы успокоить его:

— Слушай, я понимаю, что ты хочешь защитить своих друзей, но…

Он покачал головой:

— Нет. Не понимаешь. Никто из вас этого не понимает. — Он обернулся, его плащ развевался вокруг него, придавая словам мелодраматический оттенок, который, как я думаю, был непреднамеренным. — Знаешь что, забудь об этом.

Он бросился прочь, а Марго побежала за ним. Джейсон последовал за ней, и друзья Мэтта тоже медленно отправились в ту сторону, очевидно, чтобы увидеть, как разворачивается еще больше драмы.

Это оставило меня и Сьюзи наедине, и я повернулся к ней лицом:

— Ты в порядке?

Она встретилась со мной взглядом, и я с облегчением увидел, что все признаки слез исчезли. Но что бы она ни думала, что бы ни чувствовала, это было скрыто за ледяной маской.

— Что они здесь делали? — спросила она, кивнув в сторону, куда ушел Джоэл.

— Твои друзья, — уточнила она.

То, как она это сказала, заставило меня поморщиться:

— Они не мои друзья.

— Серьезно? — резко ответила она. — С каких пор?

Я открыл рот и снова закрыл его. Как объяснить, что это были просто люди, с которыми я тусовался. Они были людьми, которые устраивали лучшие вечеринки, и поэтому я оказался на их орбите. Это не означало, что я был с этими людьми в близких отношениях.

Она покачала головой, отступая от меня:

— Может быть, Мэтт был прав.

Это было больно! Я глубоко вздохнул и попытался сохранить хладнокровие.

— Ты же не можешь честно сказать, что думаешь, что я встречаюсь с тобой просто ради шутки. — Я сделал шаг к ней, а она продолжала пятиться. — Я знал, что ты обо мне не лучшего мнения, но ты не можешь думать, что я такой…— Я махнул рукой в сторону места, которое занимал Джоэл. — Я никогда не думал, что ты причислишь меня к ним. Больше нет, не после…

— Не после чего? — Она перестала пятиться, но ее тон был холодным, когда она смотрела на меня. — Мы тусуемся уже неделю, Люк. Как много я на самом деле знаю о тебе? — Она расширила глаза. — И что ты на самом деле обо мне знаешь? — Она не дождалась ответа. — Когда я сказала, что, возможно, Мэтт прав, я имела в виду, что, возможно, он был прав в том, что все происходит слишком быстро. Мы даже не знаем друг друга.

Я издал короткий, лишенный юмора смешок:

— Сьюзи, я знаю тебя с детского сада.

— Точно. — Она топнула ногой так, что это было бы довольно мило, если бы сейчас она не была так чертовски раздражительна.

— Точно, что?

— Мы ходили в одну школу вместе с детского сада, но ты ни разу не проявил никакого интереса к тому, чтобы стать моим другом, не говоря уже о…

Она замолчала, облизнув губы. Ей было некомфортно. Она даже не могла признать, что я интересовался ею больше, чем другом. Часть моего гнева немного утихла при напоминании о том, насколько она невиновна. Я был готов поспорить, что наш поцелуй был для нее первым и такое свидание было редкостью. То, что она нервничала, имело смысл, и имело смысл то, что она не понимала, почему я так в ней заинтересован.

Но объяснять ей это означало раскрыть мой секрет, но сейчас было неподходящее время. Она мне не доверяла, и сейчас я ей, кажется, даже не очень нравился.

Словно в подтверждение моей точки зрения, она продолжила:

— Не могу поверить, что я вообще на это согласилась. Я имею в виду, что ты всегда дружил с этими людьми.

Она сказала это с достаточной насмешкой, и я понял, что она имеет в виду Джоэла и Кару.

— Они не…

— Ты поддержал их, когда Джоэл унизил меня перед всей школой этой фотографией. Вы знали, что он это сделал, и все же…

— Он сказал, что нет. — Фраза просто вышла сама по себе, и я отругал себя за это.

Её глаза расширились:

— Ты сейчас его защищаешь?!

— Нет! Я просто… — О, черт. Я провел рукой по волосам и попытался объяснить. — Я не говорю, что это был не он или кто-то из его друзей, я просто говорю, что он никогда в этом не признавался.

Она в замешательстве сдвинула брови:

— И что, ты ему веришь?

— Я не говорю, что верю ему, но… ну да. Наверное, да.

Щеки ее покраснели, а глаза наполнились огнем. У нее был такой характер, и я поспешил объяснить:

— Слушай, я не пытаюсь защитить Джоэла или оправдать чьи-либо действия. Этого не должно было случиться с тобой, и, видит Бог, на нем более чем достаточно вины за то, как он и его друзья поступили с этим хэштегом.

— «Этим хэштегом», — повторила она себе под нос, подражая моему тону. — Говорит парень, над которым никогда не издевались.

Отрицать не буду. Я всегда вписывался, хотя особо и не старался. Просто был устроен таким образом. Мой брат был звездным спортсменом, у моей сестры был большой мозг, а я умел ладить с людьми. Мог бы вписаться куда угодно; так было всегда. И не собираюсь извиняться за это.

— Слушай, — сказал я с раздраженным вздохом. — Я не защищаю действия Джоэла в целом, и не было никакого оправдания тому, как он разговаривал с тобой сегодня вечером…

— Это смешно, — вмешалась она. — Потому что похоже, что ты собираешься его защищать.

— Я не пытаюсь его защитить, я просто…

— Что?

— Я просто не думаю,