в комнате Юстины и ее соседки Витты, и все это — под непрерывным надзором дедушки.

Корпус живописи он выбрал неслучайно: во-первых, тот располагался дальше всего от гостевого особнячка, где поселилась Найла, а во-вторых, попросил Юсю, чтобы та за мной приглядывала и в случае чего немедленно докладывала деду. Не постеснялся в открытую натравить на меня собственную сестру! И тот факт, что мой дар был никак не связан с изобразительным искусством, его вообще не беспокоил.

— Главное сейчас — беречь себя, — повторял он, ходя за мной, словно личный телохранитель.

Не отставал ни на шаг! Я не смогла ни с Понсом обмолвиться хоть парой слов, ни даже с Нартом или Найлой. А уж когда на горизонте нарисовался король Лейгард и невинно спросил, куда я выношу вещи, дед мгновенно протиснулся между нами и угрожающе сдвинул брови:

— Не подходите к моей внучке! Я запрещаю вам приближаться к Тамиэль!

Да, прямо так и сказал. Драконьему королю. В лицо.

В тот момент у меня промелькнула мысль, что надо срочно звать на помощь или хотя бы поискать какую-нибудь огнеупорную палатку на двоих, потому что на лбу у золотого аж вена вздулась.

— Запрещаете?! — прорычал он.

Вряд ли Лей так уж хотел приближаться ко мне, — захотел бы, приблизился бы ночью, — но чтобы какой-то фей выкатывал ему запреты… Такого ни один ящер не стерпит! Взять хоть Нарта: он — дракон только наполовину, и то упрямец, каких поискать.

В общем, сметали бы наш с дедом пепел в совочек, если бы не Найла. За годы брака лазурная выучила повадки чешуйчатых, и у нее сработала чуйка. Стрелой выскочив из дома, Найла подлетела к Лейгарду и принялась тараторить какую-то ерунду на бешеной скорости.

— Хвала музам, ты здесь! Уж я искала тебя, искала… Хотела обсудить кулинарный конкурс для отбора. Дело в том, что его я решила поставить первым пунктом, считай, вроде отсева. Надо примерно прикинуть меню, хотя бы три блюда и что-то десертное… Знаю, ты больше всего любишь каре ягненка с брусникой, но на кухне с бараниной проблемы…

Судя по лицу Лея, он впал в некоторую оторопь и потерял нить еще на словах «кулинарный конкурс». Вена на лбу сдулась, и Найла, под руку поволокла короля в дом, бросив мне напоследок выразительный взгляд. Мол, я своего угомонила, а ты уж как-нибудь со своим разберись.

Мне пришлось забыть про оставшиеся наверху платья и соврать деду, что переезд завершен.

— Э, не-е-ет! — протянул он, коварно прищурившись. — А то я про мерина твоего не знаю!

Настал черед Понса проявить чудеса выдержки, — мерином его еще никто не называл. Его, жеребца в самом расцвете сил! Он дернулся, едва не вырвав с корнем куст сирени, к которому белого привязал Нарт, сделал большие глаза, яростно прижал уши… Но промолчал. Я еще не решила, стоит ли рассказывать кому-то про таланты Понса, и он, к счастью, меня не подвел. Хотя было заметно: ему есть, что ответить на оскорбление.

— Почему-то мне кажется, ты его притащила сюда не ради мальчика, — выдал дед по дороге в общежитие, задумчиво изучая пегаса. — Этот король со своим отбором… Не могла устоять, да?

— Что?! — От таких нелепых обвинений я чуть Понсову уздечку не выронила. — Да я даже не планировала в нем участвовать!

— Тами, я здесь преподавал, когда тебя еще в проекте не было. Мне врут студенты каждый день, и я ложь насквозь вижу. Ты что-то темнишь. Рассеянная стала, неловкая, из лечебницы сбежала посреди ночи… И на балу танцевала именно с ним, с драконом!

— Он меня пригласил, вот и все. — Я отвела взгляд, почувствовав, что неудержимо краснею.

Формально я не лгала, но и всей правды не говорила. Не могла же я довести дедушку до сердечного приступа признаниями про свою вылазку!

— У вас, девиц, только одно на уме, — проворчал он. — Никакого отбора, слышишь? Выброси из головы эти фантазии и даже не пытайся снова вертеть крылышками перед королем! — Тут он поднес два пальца к глазам, а затем указал ими на меня. — Я за тобой слежу! Ты осталась тут, чтобы развивать дар, у тебя миссия. А в невесты к золотому пускай другие лезут.

И они лезли, причем со страшной силой. Подготовка к отбору шла полным ходом: едва дед оставил меня в общежитии фей-живописцев, я поняла, почему преподаватели были так недовольны.

Меня облепили со всех сторон и погребли под бесконечными вопросами про короля.

— Какой он?

— Ты жила с ним под одной крышей?

— А что он ест?

— А он не говорил, какие девушки ему нравятся?

— А голым ты его видела?

Я тряхнула головой, чтобы та не лопнула, и сердито уставилась на сестру, — последний вопрос задала именно она.

— Ты с ума сошла? — осадила я перевозбужденную Юстину. — По-твоему, он с порога стягивает штаны и ходит задом сверкает?

— Ну, он же мылся, наверное. — Она пожала плечами. — И что, ты даже не подглядывала?

Грубить родной сестре некрасиво. Грубить ей в присутствии посторонних — тем более. Но я не сдержалась. Может, потому что она слишком уж активно интересовалась Лейгардом, и тем самым порочила нашу фамилию, а может, потому что упрекнула в нездоровом любопытстве меня.

Как будто в академии поглядеть больше не на что, кроме как на купание голых драконов! Да я бы все на свете отдала, лишь бы стереть из памяти некоторые части мужского тела!

— Ничего я не видела! — соврала возмущенно. — Хоть у кого-то в нашей семье должна быть совесть! Нравится вам всем унижаться и навязываться — на здоровье, а я в этом не участвую!

— Ой, как будто ты не участвуешь только из гордости! — надулась Юстина. — Просто тебя уже за Мависа сосватали, вот ты и бесишься.

Выслушивать подобную чушь у меня не было ни сил, ни желания. А поскольку аргументы закончились, я кинула в сестру подушкой, распихала студенток и вышла из комнаты. И пускай Юся ябедничает деду, сколько угодно! Я тоже могу рассказать, что у нее на уме!

Мне всегда хотелось обзавестись друзьями среди фей, стать частью большого сообщества. Ради этого я и мечтала поступить в академию, но на деле все оказалось не таким радужным, как острова Тайфо.

Если они тут только и умеют сплетничать, то лучше уж по старинке провести вечер с тем, кто не планирует выскочить замуж за драконьего короля.

Понса распирало от желания поболтать, — так долго молчать ему еще не доводилось. Я отвязала его от деревца сакуры и увела в тихий уголок сада,