была её маленьким откровением, которое она выливала на меня. На самом деле, я никогда не был в подобных ситуациях. Никогда ранее девушки не выливали мне на голову такой позывной список слов и действий.И я испытывал впервые: эмоции били через край. Яна — моя ученица, моя подопечная. Но почему-то внутри что-то билось изнутри, что-то, что ранее я едва ли мог почувствовать лишь на кончиках пальцев.

— Я хочу тебя подвезти, — говорю ей спокойно. На глазах Яны появляются слезы.

— Чтобы потом рассказывать своим дружкам, что мы переспали и какой вы ловелас? Так вы изводите своих сотрудников, которые не потакают вам?

Удар ниже пояса однозначно должен быть парировать, но у меня нет никаких идей, чтобы отбить его. В любой другой ситуации я бы смог это сделать, возможно, даже произвести апперкот, как добивающий удар. Но как-то с Яной совершенно всё по-другому.

— Яна, я просто…

— Почему мне так не везет с мужчинами, а? — Горькие слезы уже лились тонкими струйками по румяным щекам Яны. Ну только этого не хватало сейчас, всевышняя молекула… — Почему я вечно выбираю не тех? Почему…

Я стоял как вкопанный. Наверное, это называется женская слабость? Удивительное зрелище, когда слезы перемешиваются с самыми острыми чертами характера и выливаются в горькие слова наружу.

— Я не понимаю, — расплакалась Яна, закрыв глаза руками.

Наверное, ей было обидно узнавать, что тот никчёмный чудак её бросил. Ещё больнее понимать, что она потратила на него больше времени, чем посвятила бы науке и изучению чего-то более достойного её, к примеру… (научная штука).

— Я не понимаю…

Мне стало не по себе: внутри вновь что-то сжалось в тугой узел где-то в районе грудной клетки. В горле пересохло, а на кончике языка ощущалась горечь потери, будто бы я ощущал то же, что и Яна — обиду.

Уж не знаю, о чем я думал в тот момент, и какие всевышние генетические силы заставили меня это сделать, но я неуклюже притянул Яну к себе.Словно на автомате произвёл достаточно лёгкие действия: притянул и обнял.

Яна начала завывать громче. Она что-то бубнила сквозь слезы, и я ощущал сквозь тонкую ткань рубашки, что её слезы достигают моей кожи.

Это была самая настоящая боль, которую Яна пыталась сбросить, как (есть шутка про какую-то штуку, что что-то сбрасывает???), и мне ничего не оставалась, как единожды (а я надеюсь, что она больше не будет так слюнявить мои вещи) стать опорой для нее.

Сегодня ей можно побыть маленькой хрупкой девушкой, которая взвалила на свои плечи слишком много обязанностей. А завтра… завтра все встанет на свои места.

— Я невезучая… — продолжала взахлеб мямлить Яна, пуская горькие слезы.

Нежно глажу Яну по голове, сам того от себя не ожидая. Но убеждаю себя мысленно, что это только один раз.

И больше такого не повторится!

Несомненно, у нас с Яной много общего, поэтому одна маленькая мысль все-же послужила стать рычагом для того, чтобы немного смягчить свовю точку зрения на счет этой особы.

— Ну почему же… — выдыхаю я, немного раскачивая Яну из стороны в сторону. Вообще я такое видел в каком-то фильме, очень давно. Уж не знаю, сработает ли, но попробовать нужно.

— Потому… что… — всхлипывает Яна, еще сильнее плача.

Наверное, это должно когда-нибудь закончиться, да? Еще на пару минут я найду в себе силы, но дальше…

— (тут нужна научная шутка какая-то про то, что все переменчиво, или же, провалы случаются).

Яна постепенно успокаивается. Еще каких-то пару минут, и она совсем прекращает плакать. Хвала всевышней генетической клетке… Девушка отстраняется от меня и вытирает слезы.

— Простите, Марк…

— Тебе не за что извиняться, — как можно уверенней говорю ей, хотя наверняка ей стоило бы извиниться за то, что капли ее размазанной туши теперь красуются на моей белой рубашке. Две испачканных рубашки Яной за месяц — это слишком.

— Спасибо за поддержку.

— Будешь должна, — хмыкаю и мы встречаемся взглядами. — Тебя подвезти?

Ветер подхватывает ее волосы. Яна шумно вздыхает полной грудью, и по ней видно, что она мешкается.

— Наверное, мне не стоило задавать такой вопрос?

— Нет, — вздыхает та, едва ли заметно улыбаясь уголками губ. — Нет, всё хорошо. Я, наверное, сама как-нибудь.

— Но я настаиваю, — слова, которые я не должен был произносить, слетают с моих губ. Чёрт, кажется, Яна, со своими слезами, заразила меня сентиментальностью. Или всё же не заразила?

Яна смущается. Ах, как же это очаровательно! Розовые щёчки, алые влажные губы, опущенные ресницы и взгляд, устремлённый в пол. Для полного сходства с очаровательной принцессой ей не хватает только, чтобы водить носом ботинков перед собой.

— Ты и так сделал больше, чем нужно было, — с осторожностью в голосе добавляет Яна, перейдя границу формальных отношений «босс — подчиненная». Мысль о том, что мне это нравится, как красный флаг, мигает перед глазами. Нет, это точно какой-то ведьминский приворот! — Я не хочу занимать больше твоего времени…

— У меня свободен весь вечер, — вновь срывается с уст то, что не должно было сорваться. Так, Марк. Сию же секунду приказываю тебе собраться! Какого черта ты вообще говоришь?

— Ну хорошо, — отвечает Яна.

Она направляется к машине, а я следую за ней, машинально вытянув руку, как будто хочу поддержать её за плечо, но не прикасаюсь к ней. Неловкость сводит мышцы. Когда Яна подходит к передней двери, я галатно открываю ее перед ней и жду, когда девушка сядет на сиденье, а следом, аккуратно хлопаю дверью. Обхожу машину сзади и останавливаюсь.

В голову приходит не совсем хорошая мысль, точнее, она хорошая, но я еще не понял, насколько она будет хорошей. Даже не так. Я уверен, что это отличная мысль предложить Яне фиктивные отношения. Ей наверняка захочется подразнить бывшего, а мне нужно заручиться ее помощью, чтобы не дай бог не сыграть свадьбу с Дианой.

Не дай бог. Не дай бог….

Хотя нет, идея просто отстойная!

Сев в машину, я пристегнулся и взглянул на Яну. Она застенчиво поправляла подол своего пальто.

— Адрес скажешь?

Поставив телефон на подставку, я включил карты и строку поиска. Я вначале не решалась написать адрес, но взглянув на меня и увидев, что я настаиваю на этом, девушка все-таки забила адрес.

Черт возьми… Оказывается, мы живем с Яной по соседству.