Я уже привыкла к происходящей при этом метаморфозе, но все равно ощутила легкое головокружение, когда скачком перенеслась из своего сознания в разум Кожемякиной.

Увидела себя со стороны – настороженную, растерянную, неуверенную – и подумала:

«Надо же, со своим собственным бокалом она ходит! Изображает из себя опытного сомелье! А бокал-то красный, в нем вино меняет свой цвет, так что настоящий сомелье такой ни за что не возьмет. Впрочем, при таком дяде она все может себе позволить. А сама наверняка не отличит мерло от каберне… И я должна взять на работу эту дурочку. А что делать? Иначе Иван Петрович здорово испортит мне жизнь. Он может…»

Конечно, это были мысли Кожемякиной. Она вздохнула (мысленно) и подумала:

«Да, хорошо, когда начинаешь не с нуля… когда есть кто-то, кто придает тебе начальное ускорение. Но мы еще посмотрим, сможет ли она этим ускорением воспользоваться. Посмотрим, чего она добьется к моему возрасту… Это зависит от того, как долго Иван Петрович будет держать в руках, так сказать, бразды правления…»

После этого Наталья Сергеевна насмешливо взглянула на меня и подумала:

«Ну что-то ты сейчас скажешь? Узнаешь это вино? «Примитиво» из Апулии, урожай две тысячи пятнадцатого… очень, кстати, удачный. Вино этого года отличается четко выраженной цветочной интонацией и особо бархатистым послевкусием. А она наверняка скажет, что это пино нуар… все дилетанты отчего-то помешаны на пино нуар… интересно, узнает ли она хотя бы страну? Спорю сама с собой на бутылку «Помроля», она скажет, что это Южная Франция…»

Я узнала все, что хотела.

Теперь мне нужно было вернуться в собственное сознание, чтобы выдать правильный ответ. Я сделала волевое усилие… это получилось не сразу, но наконец мне удалось увидеть Наталью Сергеевну со стороны – а значит, я снова стала сама собой.

Изобразив на лице глубокую задумчивость, я еще раз поболтала вино в бокале и чуть пригубила его.

– Пожалуй, это Италия… – начала я неуверенно, – Южная Италия, скорее всего… да, определенно, это Апулия. Сорт «Примитиво»… интересно… какая характерная цветочная нота! И такое выразительное послевкусие… пожалуй, это вино урожая две тысячи пятнадцатого года. Это был удачный год в том регионе.

На лице Кожемякиной проступило удивление.

Я снова провела пальцем по краю бокала – и переключилась на ее сознание.

«Надо же, а она что-то понимает в вине… хотя это может быть просто случайность, удача… ладно, попробуем более серьезное вино…»

– Сполосни бокал! – Наталья Сергеевна показала мне на специальную маленькую раковину.

Я ополоснула свой бокал под струей воды, протянула его Кожемякиной.

На этот раз она подошла к стеллажу с бутылками, встала так, чтобы загородить его от меня, достала одну бутылку, обернула ее полотенцем, так чтобы не была видна этикетка, вытащила пробку каким-то особенным штопором и налила немного вина в мой бокал.

Я повторила прежний аттракцион – поболтала вино в бокале, понюхала его и провела пальцем по краю…

На этот раз я почти мгновенно перенеслась в сознание Натальи Сергеевны.

«Что ж, это будет потруднее… но это она точно не узнает. «Шато Мутон Ротшильд» пятнадцатого года… один из лучших терруаров Бордо… пусть-ка она попробует определить состав! Восемьдесят процентов каберне совиньон, шестнадцать процентов мерло, три процента каберне фран… мощное, объемное вино с хорошо выраженными минеральными нюансами… выразительный аромат с оттенками фиалки, чернослива и спелых лесных ягод…»

Так, теперь главное – не забыть все эти красивые слова и ничего не перепутать…

Я опять усилием воли переместилась в свое сознание, сделала маленький глоток, изобразила глубокое раздумие и начала:

– Ну, конечно, это Бордо… один из лучших тер… терруаров (надо же, смогла запомнить это слово!).

Еще чуть пригубила и продолжила с интонациями школьной отличницы:

– Мощное, объемное вино с минеральными ню… нюансами. Выразительный аромат с оттенками настурции…

Уже произнеся это слово, я почувствовала, что ошиблась. Цветок был другой… И Кожемякина выпучила глаза:

– Настурции?

– Ох, извините, оговорилась! Я в цветах не очень разбираюсь. Не настурции, разумеется – фиалки… и еще оттенки спелых лесных ягод и чернослива.

На лице Кожемякиной отразилось разочарование, а я с умным видом продолжила:

– Что касается состава… если не ошибаюсь, восемьдесят процентов каберне совиньон, шестнадцать процентов мерло, три процента каберне фран…

Тут я изобразила радостное удивление, как будто разгадала труднейшую загадку:

– Я знаю, что это за вино! Это «Шато Мутон Ротшильд» две тысячи пятнадцатого года!

Наталья Сергеевна улыбнулась (довольно кисло) и кивнула:

– Что ж, правильно…

Она нахмурилась, немного подумала и проговорила:

– Ну и еще один, последний тест… сполосни бокал!

Я снова промыла бокал над раковиной и поставила перед собой.

Наталья Сергеевна прошла к дальнему концу стеллажа, потянулась к самой верхней полке и осторожно, бережно достала оттуда запыленную бутылку.

Держа ее чрезвычайно осторожно, завернула в полотенце, вытащила пробку и налила немного темно-красного вина в мой бокал.

– Ну что скажешь?

Я повторила прежний аттракцион – поболтала вино в бокале, с глубокомысленным видом понюхала его, потом провела пальцем по ободку бокала, над резными лилиями и тут же, не дожидаясь переселения в Наталью Сергеевну, пригубила вино…

И ощутила уже знакомый восхитительный аромат.

Аромат лесных ягод, восхитительный аромат цветущего луга, над которым жужжат пчелы, аромат юности и еще что-то, что нельзя передать словами…

Это было то самое вино, которое я попробовала вместе с Горынычем в винном погребе купца Бочкарева.

Я не стала дожидаться, когда в моей голове прозвучат мысли Кожемякиной, и радостно проговорила:

– Волшебное вино, единственное в своем роде! «Шеваль Блан» примерно столетней выдержки. Точнее сказать сразу не могу…

– И никто бы точнее не сказал! – выпалила Кожемякина, и глаза ее потеплели. – Ну ты даешь! А скромничала, говорила, что мало что пробовала… да это вино единицы профессионалов смогли бы распознать! Ну ты молодец! Я думала, что твой дядя хочет тебя пристроить, чтобы была делом занята, а ты – профессионал высшей пробы! Я тебя, конечно, беру, с сегодняшнего же дня…

Вот как? Стало быть, я сходу получила хорошую работу. Это приятно, но…

Вообще-то я пришла сюда не за этим. Тем более, что работала-то не я, а бокал…

– Спасибо вам большое! – поблагодарила я. – Только у меня есть несколько вопросов…

– Вопросы? Ради бога! По поводу оклада мы с тобой договоримся, это не проблема…

– Да, не проблема… – поддакнула я.

Вообще-то она мне не очень нравилась, вся такая из себя успешная и деловая бизнесвумен. Но я вспомнила, что, сама того не желая, подставила ее, и решила завершить начатое. Я ведь пришла сюда, чтобы