«Проверка боевой готовности отдельных частей армии показала, что некоторые командиры до сего времени не уделяют должного внимания обеспечению боевой готовности и не умеют управлять своими подразделениями и частями».

Потом вписал большими буквами: «ПРЕСТУПНО МАЛО уделяют внимания».

Стальное перо заскользило по бумаге:

«Оповещение подразделений, особенно находящихся на учениях или работах, в стрелковой дивизии (командир Севрук) совершенно не отработано. Сбор по тревоге частей дивизии выполняется неправильно – выстраиваются целые полки на плацу и стоят на месте…»

Он хотел дописать, «как бараны», но не дописал, только тяжело вздохнул.

В кабинет осторожно заглянул адъютант капитан Горохов. Он принес поднос с горячим фарфоровым чайником, сахарницей и бонбоньеркой с любимыми конфетами «Ласточка». Но тут же понял, что шефу не до чая. Голубцов стал читать вслух, специально для него:

– «Сбор происходит медленно, неорганизованно и без управления. Со сборной площадки полки вытягиваются по одной узкой дороге. При движении создаются пробки. Готовность бойцов плохая – ранцы не укомплектованы, воды во флягах нет, снаряжение не подогнано».

– Придурки! – возмущенно воскликнул он, ловя испуганный взгляд адъютанта. – Уж воды бы могли залить!

– Да им, наверняка, времени не дали на заправку, – попытался защитить бойцов адъютант. – Как всегда, гнали в строй по тревоге.

– Вода во флягах должна быть всегда – без тревоги и по тревоге. А это куда годится?! «Материальная часть полностью не выводится – в стрелковом полку осталось в лагере 1 орудие полковой артиллерии, 4 орудия противотанковой батареи, 1 миномет, а в гаубичном артиллерийском полку было оставлено 8 орудий».

Считай, две батареи сразу потеряли! Да за такие вещи под суд надо отдавать. Сразу же. А в военное время расстреливать на месте! Конского состава, у них видите ли не хватает! – упредил он возмущение адъютанта. – На себе, бл…, прите! Это же пушки, у них колеса есть… Коней не хватает? А о чем раньше думали?! Почему заявки не подавали, штаб дивизии не трясли?! Ладно, идем дальше…

«Распределение продуктов на суточные дачи в стрелковом полку не произведено, и бойцы суточной дачи на руках не имеют.

Подразделения, уходя на работу на десятки километров от расположения лагеря, полностью своего оружия и боевых патронов в опечатанных ящиках с собой не берут, младшие командиры в районы работ выходит без оружия».

– Идете вы без харча, ну и хрен с вами, голодайте. Но оружие не взять – преступное головотяпство. Тащить тяжело? Да, идете траншеи копать, винтовки – лишняя тяжесть. Мне один капитан говорит – «лучше побольше лопат взять». Идут к границе, где сидит вооруженный до зубов противник, с одними лопатами! А если стрельба? Гуртом побегут в часть за оружием. Лопаты побросают…

Голубцов представил себе эту картину и побагровел от ярости.

Ладно, это рядовые бойцы, охломоны. А вот их командиры:

«Командиры частей и подразделений стрелковой дивизии своих районов действий не изучили. Налицо ПРЕСТУПНАЯ ХАЛАТНОСТЬ и легкомыслие старших начальников.

На двустороннем учении частей стрелковой дивизии (командир Веселов) выявлена слабая боевая подготовка стрелкового полка, где командиром майор Гарипов, и других частей данной стрелковой дивизии. Взаимодействие родов войск и управление БЕЗОБРАЗНО низкое. Командный состав не умеет ориентироваться на местности. Ночью блуждает, не умеет управлять, бегает по полю боя вместо посыльных. Командир полка майор Гарипов лично сам искал более двух часов заблудившийся авангардный батальон. Своевременно боевой приказ полку не отдал. Никто из командиров подразделении боевой задачи от командира полка не получал, поэтому полк не был готов своевременно начать выполнение боевой задачи».

Голубцов перевел дух и осушил стакан с остывшим чаем. И снова вернулся к бумагам:

«Командный состав не отработал действия блокировочных групп и не умеет организовать наблюдение за полем боя. Особенно плохо организуется и ведется разведка.

Оборона при наличии в районе частей дивизии дотов и дзотов плохо отработана. Подразделения не умеют прикрывать доты и дзоты от захвата их противником. Особенно плохо готовится ночная оборона. Полевые караулы и секреты в ночное время в район расположения противотанковых препятствий и проволоки не высылаются. Доты для ночной стрельбы не приспособлены, и в ночное время бездействуют. Связь с гарнизонами дзотов не устанавливается, и их действиями никто не руководит».

Идем далее…

«Подготовка командного состава в частях стрелковой дивизии в течение мая – июня месяцев не проводилась. Непосредственно виновен в этом командир дивизии полковник Рогов, который допустил грубую ошибку. Надо твердо понять, что участие стрелковых батальонов на оборонных работах дает командирам частей и подразделений возможность больше заниматься своей личной подготовкой и проводить большее количество командирских занятий, чем это установлено.

Указанные ошибки в действиях командиров частей и соединений показывают, что немалое количество командиров живет и работает старыми порочными методами, совершенно не понимая современной международной обстановки, не понимая главного, что именно сегодня, как никогда, мы должны быть в полной боевой готовности. Этого многие командиры не понимают. Но это надо всем твердо и ясно понять, ибо в любую минуту мы должны быть готовы к выполнению любой боевой задачи.

Подготовку проводить без шума, спокойно, скрытно, но работать надо день и ночь, ночь и день…»

Последний абзац Голубцов написал, слегка умерив бурю чувств; вспомнил, как посетовал однажды командир 1-го стрелкового корпуса генерал Рубцов: «У меня нет ни одного командира полка с академическим образованием. Все скороспелки – из батальонных командиров повылуплялись».

Оставалось утешаться только тем, что не он, генерал Голубцов, готовил эти дивизии к боям, он принял их такими, какими они уже были. Но это слабо его утешало. Как не утешала и мысль, что подобная «боеготовность» была и в дивизиях других армий. Кто и когда почитал в Красной Армии время боевой подготовки священным и неприкосновенным? Оно раздергивалось на всевозможные другие горящие дела. Противник де подождет, а сейчас главное подготовить казармы и городки к посещению очередной комиссии из округа или из Москвы.

Кто и когда давал личное время для изучения опыта других армий, для повышения своего оперативно-стратегического мастерства ему, генерал-майору Голубцову? Только бумаги,