– Ну, и чего ты ждешь? – спросил я у сидящего напротив меня в темноте человека.

– А чего ждешь ты? – послышался в ответ знакомый хрипловатый голос. – Что, даже и не собираешься меня поцеловать?

В этот момент зажегся свет, и передо мной, словно какое-то видение, появилась Эльза: она сидела на моей кровати и держала в правой руке докуренную уже почти до самого фильтра сигарету с ментолом. Одета она была в короткое облегающее черное платье, подчеркивающее очертания ее стройной фигуры.

– Не знаю, чем вызвано это недовольное выражение на твоем лице, – сказала Эльза. – Тебе не нравится, что я здесь накурила?

Я, глубоко вздохнув, ответил:

– Мне не нравится, что ты тайком пробралась сюда и напугала меня чуть не до смерти. Кстати, а как ты сюда проникла? При помощи отмычки?

– Я вообще-то сейчас занимаю соседнюю комнату. А дверь в свою комнату ты оставил незапертой, дурачок, – сказала Эльза, поднимаясь с кровати и с распростертыми руками подходя ко мне.

Она обняла меня, прильнув своим телом к моему, причем так сильно, что я почувствовал, что невольно начинаю возбуждаться. Прижавшись щекой к моей груди и закрыв глаза, она пробормотала:

– Я опасалась, что с тобой может что-нибудь произойти. Албания ведь очень странная страна.

– Даже более странная, чем ты, – сказал я, легонько отстраняя Эльзу от себя. – Кто тебя сюда прислал? И как ты меня нашла?

– Я приехала сама, на свой страх и риск. Мой отец никогда бы меня сюда не отпустил.

– И как давно ты уже находишься в Албании? – спросил я, не переставая удивляться.

– Я приехала только что. А найти тебя было нетрудно – я из мюнхенского аэропорта обзвонила все отели Тираны, указанные в путеводителе, и спросила, не останавливался ли ты в них. Их, кстати, не так уж и много.

– Это было большой глупостью, – сердито пробурчал я, садясь на кровать. Эльза, оставшись стоять посреди комнаты, удивленно посмотрела на меня. – Ты, можно сказать, поставила крест на моем инкогнито. Теперь сюда в любой момент могут нагрянуть…

– Никто сюда не нагрянет, – перебила меня – с улыбкой озорной девчонки – Эльза. – Думаешь, я искала тебя по твоей фамилии? Нет, я просто спрашивала по телефону у дежурного администратора того или иного отеля, не останавливался ли в их отеле американец – и давала описание твоей внешности. Единственным телефоном, по которому я вообще не дозвонилась, был телефон отеля «Эндри». Вот я и заявилась сюда – так, наудачу. И мне, надо сказать, повезло.

Закончив свои объяснения, Эльза села на кровать рядом со мной и приподняла ноги, чтобы полюбоваться своими черными туфельками на высоком каблуке. Я догадался, что она – как это с ней иногда случалось – «отключилась» от внешнего мира и погрузилась в какие-то свои размышления.

Мой взгляд невольно остановился на присланной мне Кинопсом шкатулке, которая все еще лежала на моем чемодане – там, где я ее и оставил. Эльза ее либо не заметила, либо она, Эльза, была великой притворщицей, искусно выдававшей себя за чудачку.

Скользнув взглядом по комнате и увидев уроненный мною на пол пакет с фруктами, я сказал:

– Что-то хочется есть. Может, поужинаем?

– Мне кажется, это замечательная мысль.

Мы поужинали на открытой террасе шикарного ресторана «Вилла Амбассадор», занимавшего здание, в котором когда-то находилось чье-то посольство. Поскольку Эльза была дочерью человека, на которого я в данный момент работал, я счел своим долгом подробно рассказать ей обо всем, что произошло с момента моего прибытия в Тирану, в том числе об убийстве дежурного администратора и о запечатанной шкатулке, переданной мне от имени Кинопса неким Спиро.

Эльза слушала меня очень внимательно, потихонечку прихлебывая из бокала красное вино. Она не только была одета в облегающее платье, но еще и распустила свои роскошные волосы и накрасила глаза, отчего стала похожа на настоящую гречанку.

– Ты тоже могла бы сойти за гречанку, – сказал я Эльзе, рассказав ей о Спиро и о его помощнице – которая, наверное, все еще ждала меня в офисе.

– Или за иллирийку, – ответила Эльза, восприняв мою реплику как комплимент. – Албанцы происходят от иллирийцев, которые обосновались в здешних местах еще раньше греков. Если ты заглянешь в местный музей, то увидишь изображения девушек, похожих на меня.

– А ты откуда это знаешь? – удивился я. – Ты же приехала сюда только что.

– Я, прежде чем сюда отправиться, кое-что почитала. Я ведь от природы очень любопытная.

– Значит, ты уже разглядывала шкатулку, – сказал я, незаметно щупая рукой свой пиджак, чтобы убедиться, что банкноты с запиской и карты Таро все еще находятся в его внутреннем кармане.

– Я на нее даже не взглянула, потому что догадалась, что она уже пуста. Ты же, я думаю, не настолько глупый, чтобы выходить из отеля, оставив содержимое шкатулки в номере, – сказала Эльза, теребя локон своих волос.

– А ты догадливая. Как бы там ни было, то, что мне прислал Кинопс, имеет лишь символическое значение, – заявил я, кладя четыре карты Таро на стол. – Мне непонятно, что он хотел мне этими картами сказать.

– Будь так любезен, говори не «я» и «мне», а «мы» и «нам». Теперь мы с тобой занимаемся этим делом вдвоем. Все деньги можешь оставить себе, но я хочу сопровождать тебя везде, куда бы ты ни отправился.

– Ты приехала сюда, чтобы за мной следить? – возмутился я.

Эльза, ничего не ответив, стала очень внимательно рассматривать карты – «Отшельника», «Башню, в которую ударила молния», «Дьявола» и «Безумца». Она даже положила указательный палец на фигуру старца в монашеском одеянии, держащего в руке фонарь, словно бы желая прикоснуться к тайному смыслу, заложенному в этой карте.

– Мне кажется, что «Отшельник» – это мой отец. Он ведь и есть одинокий и необщительный человек, все время пытающийся пролить свет на прошлое.

– А остальные карты?

– «Дьявол» – это не кто иной, как Кинопс, который заманивает нас к себе.

– А «Безумец», получается, – это я, – сказал я, разрезая эскалоп, политый йогуртным соусом, – раз уж я взялся выполнять поручение самого дьявола.

Эльза прикоснулась своими длинными белыми пальцами к карте Таро номер ноль, на которой был изображен юноша, стоящий у самого края пропасти с белым цветком в руках. Рядом с ним радостно прыгала собака, тоже рискующая свалиться в пропасть.

– А что ты мне скажешь по поводу «Башни, в которую ударила молния»? – спросил я. – Надеюсь, это не символическое изображение того, что нас с тобой ждет.

Эта карта явно несла в себе дурное предзнаменование, поскольку на ней была изображена башня, из которой падали два каких-то человека.

Эльза, по-видимому, не знала, что на это ответить, а потому перестала разглядывать карты и попросила у официанта счет. Затем она, сменив тон своего голоса с шутливо-обольстительного на деловито-серьезный, сказала: