— Три с "Араратом", — выкладываю на стол червонец, — Сдачи не надо. А есть что-нибудь к кофе? Выпечка?

Купюра исчезает как карта в руке иллюзиониста.

— Есть коржики, — официантка проникается ко мне симпатией и доверительно шепчет, — но я вам их не рекомендую.

— Почему? — шепчу в ответ.

— Чёрствые, — отвечает она, — зубы поломать можно.

Заведующая невозмутима. Только в зрачках пляшут смешливые чертята.

— Это не Рио-де-Жанейро, — говорю, — это гораздо хуже.

Людмила Прокофьевна вдруг вздыхает с непонятной тоской.

— Алик-Алик, — качает она головой, — да что ты об этом знаешь?

Я знаю, что там жарко, шумно и нельзя даже на секунду выпускать из рук сумку с аппаратурой. Мой коллега из "Шпигеля" трижды за две недели покупал новую камеру. Одну у него украли, вторую отобрали подростки, угрожая ножом, а третью он сам пролюбил, обкурившись на Ипанеме местной наркоты, которую толкают там на пляже, как в Сочи горячую кукурузу.

— В журнале, — говорю, — читал. "Вокруг света". Бразильский карнавал — отрыжка неоколониализма. Эксплуатация обнажённой туземной натуры алчными гринго.

— Неокло… неколо… неоколониализма… — Женька с восторгом повторяет непривычное слово.

Заведующая хитро прищуривается. Её забавляет мой непринужденный тон, но последнее слово эта женщина привыкла оставлять за собой.

— Кстати, о натуре, — она смакует паузу, словно игрок, который делает крупную ставку, — Нашла я тебе свадьбу. Бесплатно, как ты и предлагал. Люди серьёзные, но прижимистые, так что готовы рискнуть. Но есть одна деталь.

— Какая?

— Свадьба послезавтра.

Глава 14

— Людмила Прокофьевна, — говорю. — Ну, ё-моё!

Заведующая невинно хлопает ресницами. Её щёчки слегка разрумянились, коньяк в кофе сказывается.

— Алик! — она поднимает брови домиком, — куда делись твои манеры?

Примерно туда же, куда и пара недель необходимых для подготовки. Надо познакомиться с молодыми, понравиться их родителям. Поговорить с невестой. Жених в этом случае обычно играет роль статиста. Свадьба — женский праздник.

Узнать маршрут, проехать по точкам. ЗАГС… Вечный огонь… какой-нибудь мост… Объяснить, почему мечты невесты неосуществимы. Аккуратно сформировать у неё новые мечты…

— Я сама узнала только вчера, — оправдывается заведующая. — У них фотограф заболел, я тебя и предложила. Еле убедила, кстати, цени.

Врёт. По глазам вижу, что врёт. Знала давно и просто решала, говорить мне или нет. Даже не знаю, что сыграло в мою пользу. Гусарский жест с десятирублёвкой?

И кто вообще сказал, что в мою. Людмила проверяет меня на прочность, не как мальчика, а как мужа… мужчину в смысле.

Вот и сейчас в её взгляде ни капли раскаяния, одно сплошное любопытство. Соглашусь ли? Вытяну? Что у меня получится в итоге?

И ведь рискует, зараза, своей репутацией перед неизвестными мне подругами. Азартная. Скучно ей в её подвальчике.

— Диктуйте адрес.

— Есть куда записать?

— Я запомню.

— Ну-ну… посёлок Телепень… Интернациональная 22… Авдеевы… В Телепень поедешь? — перебивает она сама себя.

Телепень, ещё один райцентр. Вместе с Кадышевым и Берёзовым они составляют неправильный треугольник. До Кадышева немного короче, до Берёзова длиннее. Ни разу в жизни там не был.

— Поеду, — говорю.

— Скажи, что от Леман, — добавляет она.

— От кого? — не соображаю сразу.

— От меня, — заведующая морщится, — фамилия у меня такая, Людмила Леман.

— Красивая, — говорю, — фамилия.

— Ой, кем я только не была, — она криво улыбается, — и Лимон… и Лиман… от мужа последний подарок.

Она резко встаёт, словно злится на собственную откровенность.

— Это вы, мальчики, как ветер свободные, а у меня обеденный перерыв имеет свойство заканчиваться.

— Вы же начальница, — отвечаю. — Вы не опаздываете, вы задерживаетесь.

— С этими шлёндрами только задержись, — немного оттаивает заведующая. — Да что я тебе рассказываю, сам пострадал, — она по-мужски решительно протягивает Женьку руку. — Приятно было познакомиться, Евгений, я вижу в вас большой потенциал. Заезжайте в начале следующей недели. Подготовлю для вас посылку.

Женёк неразборчиво бурчит в ответ. Слышно только "спасибо" и "приеду".

— И ещё, — она останавливается уже в дверях, — Я уже привыкла к твоему "стилю второгодника". А там женщина серьёзная. Второй секретарь райкома, как-никак. Может не понять.

* * *

— Жуткая тётка, — Женёк щурясь отхлёбывает пену с пивной кружки.

Мы добрались до цели нашего путешествия. Кафе-мороженое находится в здании автовокзала. Бочки с разливным пивом стоят напротив. Все увеселения Кадышева расположены рядом.

— Чем жуткая-то? — удивляюсь. — Вполне обаятельная. Кое-где даже симпатичная.

— Она своим взглядом словно тебя взвешивает каждую минуту. — переживает встречу Женёк. — Какой-такой потенциал она во мне увидела? Я даже Степаниду так не боюсь, хотя в пятом классе чуть не обоссался, когда мы из окна парту уронили, и она на нас орала.

— Рыбак рыбака видит издалека, — хлопаю его по плечу. — Значит, есть у тебя талант к торговым делам.

Потихоньку подталкиваю приятеля в нужном направлении.

— Да какой там талант, — сомневается он, — за прилавком стоять ума не надо.

— Жень, — меняю тему, — поможешь мне? Из за этой свадьбы расходы предстоят немалые. Надо завтра в областной центр съездить, книжки отвезти. Половина денег — твоя, как и договаривались.

— Нафиг она тебе вообще сдалась? — удивляется Женёк.

Ему бесплатный труд на совершенно незнакомых людей кажется кощунством.

— Знаешь, что такое "сарафанное радио"? — говорю, — Леман меня этой Авдеевой посоветовала. Та, если ей фотографии понравятся, всем подругам их покажет. Те захотят себе такие же. Это как снежный ком. Трудно вначале, зато потом он растёт сам собой.

— И все захотят, чтобы ты фотографии делал? — проникается приятель.

— Не просто захотят, — киваю. — Без меня уже будет не комильфо. Вроде как не на Волге в ЗАГС ехать, а на Запорожце.

Женёк фыркает в пиво, пуская пузыри.

— Знаешь, — говорит он, — мне твой план нравится. И деньги за книжки я пока брать не буду. Это ты у нас током ударенный, тебе идеи в башку приходят. А я с тобой, если ты не против.

В ответ молча стукаю своей пивной кружкой по Женьковой.

Вот так под козырьком кадышевского автовокзала рождается наш с Женькой Ковалёвым консорциум.

Вечером и ночью печатаю