Ревнивица Лидка меня снова не дождётся.

* * *

Мы с Женькой похожи на двух туристов. Рюкзаки оттягивают плечи. Только гитары не хватает для полноты картины. Пробовали уложить книги в чемодан, но он получается неподъёмным. Надеюсь, у моего знакомого книголюба хватит свободных денег. "Привози сколько сможешь" хорошо на словах, а вот справится ли он с моим объёмом?

Мне сейчас нужно много средств.

"Бесплатная" свадьба выйдет в серьёзный минус. Я, признаться, немного просчитался. Перепутал с цифровой эпохой. Там я тратил в основном свой труд и личное время. Готовые фото можно было отдать на флешке или скинуть на почту, и это в те древние времена, когда я ещё подрабатывал на свадьбах. Сейчас облачные технологии творят чудеса.

Нужна плёнка, минимум десять катушек. Учитывая, что я привык к другому стилю съёмки и расходу кадров — все двадцать. Больше не потрачу. Обойдутся. Потребуется бумага, и не самого мелкого формата.

Из рабочих расходников брать ничего не буду. Это свинство и дурной тон. Выгода невелика, но стоит раз попасться, и о репутации можно забыть. С реактивами поможет Митрич, но с ним тоже придётся рассчитываться за проявку. В общем, деньги летят как листья с клёнов по осени.

А ещё я хочу приобрести "ширик". Широкоугольный объектив с фокусным расстоянием в 35 мм или ещё меньше. Следующую ступень эволюции репортажного фотографа. Наивные люди считают, что широкоугольный объектив, это такой "костыль" для ленивых задниц, у которых в обычный кадр не вмещаются дома, дворцы и прочие пейзажи.

Это верно, как хранить картошку в винном погребе.

"Ширик" хорош и плох одновременно тем, что хватает в кадр множество деталей. С ним возрастает требовательность к прямизне рук. Он незаменим, когда всё горит, бежит и взрывается, и нет времени размывать за макушкой у модели эффектное бокэ.

Эти снимки выглядят эпично. Ради них надо приближаться вплотную и есть риск выхватить по морде. В них можно делать акценты, искажая мир так, как хочется тебе. Я хочу "ширик".

Специально для читателей НЕфотографов хочу показать, на что способен широкоугольник в прямых руках. Автор — гениальный Игорь Булгак

Хотя рюкзачки увесистые. По моим прикидкам потянут рублей на пятьсот. Деньги должны работать, и если Женёк согласен подождать, то спорить я с ним не стану. Сейчас есть смысл вкладываться в технику и в имя, в "личный бренд". Потом всё вернётся сторицей.

Я однажды прошёл этот путь. Пускай в мире, где не сажают за попытку заработать денег, зато с куда более жёсткой конкуренцией. Так что к своей первой "рабочей" свадьбе я отношусь со всей серьёзностью, и расходов на неё не жалею.

"Белоколодецк" — хрипит репродуктор. Толпа выплёскивается на перрон, разбегаясь в стороны к остановкам общественного транспорта. Я лавирую, стараясь успеть раньше других. Может повезёт, и удастся сесть в не самый забитый автобус.

Не получается. Женька в прямом смысле слова залипает. Вот просто стоит и пялится, открыв рот, на редкостной уродливости вокзал.

— Жендос, ты чего замер?!

— Он такой высокий!

— Ты что, в Белоколодецке никогда не был?

— Был, — говорит. — Семь лет назад к родне ездили. Только я тогда в машине сидел и не видел ничего. Один двор и квартиру , и всё.

— Я тебе потом экскурсию проведу, — говорю. — "Белоколодецк — город контрастов".

— Не врёшь? — Жендос цепляется за моё шутливое обещание.

Город поражает его в самое сердце. Поток машин, который мне кажется жидким. Высокие дома в девять или даже в двенадцать этажей. Люди, девушки модно и зачастую легкомысленно одетые.

— Алик, погоди! — мой веснушчатый приятель спорит с удивительно симпатичной продавщицей мороженого, — Если нам две порции, то с вас две копейки сдачи! Как это нет?! Обязаны быть! Я тогда под расчёт дам…

Он достаёт упакованную в мешочек горсть мелочи и деловито вылавливает из него сверкающие медью копейки.

Продавщица, совсем ещё юная девчонка, больше глядит по сторонам, чем на него. Она темноволосая, кучерявая и губастая.

— На практике, что ли? — спрашиваю.

— А вы сами откуда? — интересуется в ответ, рассматривая наши рюкзаки

— С Берё…— открывает рот Женька.

— Мы с Эльбруса! — перебиваю приятеля. — Только вот с поезда. Две недели среди скал и снегов на высоте семь тысяч метров над уровнем моря.

— Ох, — говорит продавщица, — ничего себе… а море я люблю.

— Там нет моря, — поправляю её, — только льды и опасность.

Зная, что не увижу эту девушку больше никогда в жизни, поэтому вру вдохновенно и от чистого сердца.

— Вот у людей жизнь интересная— вздыхает она, — а я на практике, да. Скука смертная.

— Училище?

— Техникум торговли и быта, — даже немного обижается она.

— Вот кого вам нужно, — подталкиваю вперёд Женька, — У него всегда копеечка к копеечке. Лучший студент будет.

— А что? — та смотрит с интересом, — у нас парней всегда недобор.

Под её оценивающим взглядом Женька краснеет.

— Ты чего? —тычет он меня локтем.

— Решайся, — говорю, — прикинь, много ли девушек будет в твоей "Рязанке"? Так и будешь четыре года на фельдшерицу дрочить?

Я нарочно сгущаю краски. В жизни курсанта бывают, конечно, и увольнительные, и другие весёлые мероприятия самовольного характера. Но с бизнесом в казармах придётся завязать, а терять Жендоса на несколько лет я не хочу.

И это не чисто эгоистический порыв. Его судьба после десантного училища становиться туманной. Это в той жизни Евгений Ковалёв отделался потерей ноги. А здесь может повернуться как угодно. Будущее не предопределено, в этом я убеждаюсь каждую минуту.

Молоденькая продавщица слышит наш разговор и хихикает.

— Невесты у нас найдутся, вы не сомневайтесь.

Пунцовый Женька утаскивает меня за локоть.

— Какой Эльбрус?! — возмущается он, — какой техникум?!

Так у тебя же талант к торговле, — говорю, — его в землю зарывать преступно. Может, однажды ты станешь… — вовремя останавливаю крутящееся на языке слово "олигарх", — … директором ГУМа!

Женька становится задумчивым. Словно у него в голове крутятся мозговые подшипники и шестерёнки.

— А в "Рязанке", правда, девчонок нет? — спрашивает.

— Откуда они возьмутся, — говорю. — Да ты не переживай. Я слышал, там в чай бром добавляют. Чтобы, значит, ничего от тренировок не отвлекало и в самоволки не тянуло.

Мой приятель скучнеет. Понятно,