совершенно не хотелось есть, но он проглотил еду в один присест, вытер рот и устремился вместе со мной к выходу. Мы поднялись на третий этаж и зашли в комнату Гу Яна.

Чжао Шоужэнь накрыл тело убитого простыней, чтобы сохранить все как было на момент убийства. Также полицейский сделал множество снимков во избежание утраты некоторых улик cо временем. Он действовал вполне профессионально.

Комната Гу Яна была самой большой в Обсидиановом особняке. В обычное время он не любил наводить порядок, поэтому вещи в комнате валялись абы как, будь то на кровати, столе или диване. Гу Ян перебрался в Обсидиановый особняк полмесяца назад. Поговаривали, что его мать была сильно против этого, но он так настойчиво требовал, что она нехотя дала добро на переезд. Кто знал, что этот роковой переезд навсегда отделит мать от сына, как инь от ян… Выходит, Обсидиановый особняк и впрямь приносит несчастья семейству Гу.

– Не падай духом! Нам нужно тщательно осмотреть комнату, – с бравадой сказал Чэнь Цзюэ, в одно мгновение смахнув прежнюю мрачность.

Я уже привык к тому, что его настроение меняется по нескольку раз на дню.

Затем Чэнь Цзюэ обратился к лежащему на полу телу Гу Яна:

– Не волнуйся; я пообещал тебе, что добьюсь правды. Твой отец действительно невиновен, но мне все еще трудно установить, кто же был убийцей двадцать лет назад. Как только я получу ответ, объявлю об этом всему миру, чтобы доказать его непричастность.

Мне пришлось проследовать за ним и сантиметр за сантиметром обыскать комнату.

Прежде всего надо было установить, есть ли в комнате тайный ход. Учитывая исключительность Обсидианового особняка, мог ли архитектор во время постройки устроить такой ход на случай возможного бегства? Это нам и предстояло выяснить. Чтобы развеять сомнения, мы битый час простукивали и прощупывали все стены и пол, пока целиком не исключили возможность существования тайного хода. Но как же тогда убийца попал в запертую комнату?

Мы обратили внимание на окна, закрытые изнутри.

Как упоминалось ранее, в комнате Гу Яна было четыре окна, одно панорамное и три обычных. Оконные рамы были выполнены из алюминиевого сплава и открывались наружу. Замок на них был серповидным – его можно было запереть оборотом. Панорамное окно было намертво вмонтировано в пол, и открыть его было невозможно. Так что мы взялись за другое. Я попытался привязать нитку к ручке замка, чтобы проверить, можно ли таким образом запереть окно снаружи. Однако этот способ работает лишь в детективных романах. Такой трюк с ниткой осуществить практически невозможно: нить либо соскользнет, либо порвется. Запереть окно снаружи попросту нельзя. Поэтому эта версия тоже отпала.

Мы продолжили искать ответы. Нашей последней надеждой были махинации с дверной цепочкой.

– Помню один сюжет, где цепочка была порвана, но потом ее соединили проволокой. Так как проволока маленькая и обнаружить ее непросто, допустим, никто ничего не заметил, когда мы все ворвались в запертую комнату. Тогда убийца незаметно убрал проволоку и уничтожил улику, – высказал я свое мнение.

– Не очень похоже на правду. Я помню, что с силой пнул дверь. Если б убийца действительно применил упомянутый тобой способ, то проволока деформировалась бы и офицер Чжао непременно ее обнаружил бы. И даже если б не обнаружил: ты видел, как он тужился, когда перекусывал цепочку кусачками. К тому же такой план слишком рискован, вероятность успеха крайне мала. Наш убийца осторожный малый, и он не стал бы так безрассудно поступать.

– Тогда мог ли он использовать магнит, чтобы, стоя за дверью, засунуть конец цепочки в паз?

– Хань Цзинь, твоя фантазия становится все богаче и богаче, но обрати внимание на толщину двери… Извини, но ты вновь промахнулся.

– Сложно… Зачем убийца приложил столько усилий, чтобы создать ситуацию с запертой комнатой? – уныло спросил я.

– Может быть, он хочет подавить нашу волю, – тихо пробормотал Чэнь Цзюэ, поглаживая окрашенные в красный стены. – Обычного дела об убийстве недостаточно, чтобы сломать нас, но если происшествие будет выходить за рамки человеческих возможностей, то мы, будучи не в состоянии объяснить все с научной точки зрения, станем обвинять духов и божеств. Можешь себе представить, как будут реагировать люди? Это породит чувство беспомощности, негативные эмоции возрастут во сто крат. Мы упадем духом, будем досадовать, горевать, жаловаться и в конце концов бросим всё и смиримся с долей, уготованной нам убийцей. Убийство в запертой комнате – это запугивание, угроза.

– Чэнь Цзюэ… – Я шагнул вперед.

– Ненавижу, когда мне угрожают, – закончил мой друг.

4

У комнаты Чжу Лисинь была такая же планировка, как и у комнаты по соседству, в которой разместилась профессор Ван Фанъи. Размер комнат тоже приблизительно совпадал. На правой стене висели очень красивые часы, инкрустированные фиолетовыми кристаллами. Обои в комнате были переклеены. Возможно, ради гостей в части комнат сделали неплохой ремонт.

Мы с Чэнь Цзюэ пришли в эту комнату не просто так: именно здесь двадцать лет назад и произошло таинственное исчезновение.

По словам офицера Чжао Шоужэня, он гнался за Гу Юнхуэем до дверей комнаты, а потом собственными глазами видел, как тот вбежал в нее и заперся изнутри. После этого Чжао Шоужэнь не отходил от двери вплоть до того, пока туда не прибежали основные силы отряда и не выбили дверь. Гу Юнхуэй испарился за несколько минут. И несмотря на то что окно было открыто, на снегу под окном не было ни следа. К тому же ведь третий этаж – даже при наличии снега прыгать было крайне опасно.

С разрешения Чжу Лисинь мы решили осмотреть ее комнату, временно отложив расследование убийства в запертой комнате Гу Яна.

– Некогда один старый детектив сказал, что место преступления надо осмотреть сто раз. Тогда я не воспринял это всерьез, а сейчас понимаю: с каждым разом возникают новые ощущения.

Чэнь Цзюэ оперся на подоконник и пристально посмотрел вдаль.

Я заметил, что подоконник в комнате Чжу Лисинь очень высокий, по меньшей мере сто сорок сантиметров от пола, до середины груди Чэнь Цзюэ. Невысокий человек вообще может не увидеть, что делается за окном. Иногда я совершенно не понимал хода мыслей архитектора.

За окном не утихал дождь.

Хоть комната была та же, обстановка в ней совершенно отличалась от той, что была двадцать лет назад. В девяносто четвертом году комната пустовала, а мебель и декор никак не могли сравниться с теперешними. Могу представить, как были потрясены вломившиеся в комнату полицейские! Ни одного места, чтобы спрятаться, – человек исчез словно по мановению