Все дело было в том, что Дарреллу пришла в голову безумная идея организовать ее побег из лагеря, так что для этой цели он раздобыл лодку с мотором и ждал ее на договоренном месте. Несчастная женщина, похоже, приплыла на другой остров, ее обнаружили, и она на глазах преследователей бросилась в море, в результате чего и погибла.

Как только была найдена лодка и допрошен ее владелец, сотрудники УДБ без труда догадались, в чем дело, и немедленно арестовали Даррелла. Он, к счастью, не оставил в лодке никакого следа и относительно ловко защищался. Однако когда генерал Капичич, который его допрашивал, описал смерть Веры Танкосич, нервы Даррелла не выдержали и он сорвался. Он взвыл: «Убийцы!», бросился на охранников и попытался ударить генерала.

К счастью, в этот момент я вошел в здание тайной полиции и успел обратить внимание Капичича на то, что у них нет ни одного убедительного доказательства причастности Даррелла к попытке бегства Веры Танкосич, так что тот, хоть и крайне недовольно, был вынужден отпустить Даррелла на свободу. Все же под конец он мне сказал, что наш атташе по печати будет выдворен из страны за «левую» торговлю товарами со склада для дипломатов. Об этом будут звонить во все колокола, и поэтому лучше бы нам самим немедленно вывезти его из страны.

В этом я полностью согласен с генералом. У Даррелла здесь нет никакого будущего, а скандал с товарами с дипсклада, который, скорее всего, выдуман – что, впрочем, не влияет на его масштаб, – нанесет ему большой ущерб. Поэтому я требую, чтобы его срочно отозвали.

Прими выражения моей дружбы и глубочайшего уважения.

Чарльз Бринсли

Посол Соединенного Королевства в Югославии

РАСШИФРОВКА 4B/3403

1: Беседа с Лоренсом Дарреллом в помещении СИС в Воксол-кросс, в четверг, 22 сентября 1951 года. Сейчас 10 часов и одна минута.

2: Господин Даррелл, когда вы прибыли в Англию?

D: Во вторник, поездом через Вену и Париж. Выезжал в воскресенье вечером.

3: В воскресенье, восемнадцатого? Насколько нам известно, решение о прекращении вашей миссии вы получили еще пятнадцатого.

D: Мне потребовалось несколько дней на сборы. Все же в Югославии я провел три года.

2: Встретили ли вы перед отъездом кого-нибудь из тамошних знакомых, друзей? С кем у вас были контакты с пятнадцатого по восемнадцатое?

D: Я контактировал с матерью Веры Танкосич.

1: Вера – та особа, для которой вы вместе с ее мужем попытались организовать побег из концентрационного лагеря на Голи-Отоке.

D: И Свети-Гргура. Она была на том, соседнем острове, а на Голи-Отоке находился ее муж.

3: Она, насколько нам известно, при этом и погибла. Что было с ее мужем?

D: Его я нашел на одном маленьком островке, совсем рядом с Рабом, не помню названия. Когда я его погрузил, он был едва живой. Ходячий скелет, к тому же весь синий от холодной воды, в которой он провел всю ночь. Я затащил его в лодку и мы продолжили движение дальше, в сторону севера. Я думал, что найду Веру в той части Кварнера. Мы обошли все бухты и островки, которых в этом регионе не меньше десятка. Когда мы добрались до верха Раба, я понял, что к этому моменту отсутствие беглецов должны были уже заметить и что мои поиски Веры фактически напрасны. Я направился на юг, используя как щит один длинный остров поблизости от западного берега Раба. Ближе к вечеру мы добрались до залива на суше. Я вытащил Танкосича на берег и понес его на спине, примерно три или четыре километра, до скрытого деревьями места, где я оставил свой автомобиль.

1: Бронированный лимузин Геринга?

D: Нет. Это бы слишком бросалось в глаза.

2: Хорошо. И что вы делали дальше?

D: Одел Танкосича в свои вещи, которые лежали в чемодане, и мы окольными путями продолжили путь в сторону Боснии. По дороге я купил у кого-то из крестьян немного сыра и копченого сала и накормил своего спутника. Ехали мы всю ночь и на заре выбрались на автостраду Загреб – Белград. Я боялся, что она перекрыта, что там будут полицейские проверки документов, но к счастью, я ошибся. Мы спокойно прибыли в Белград около полудня.

2: Что вы сделали с Танкосичем?

D: Оставил его перед советским посольством. Он так попросил.

3: Были ли рядом с посольством агенты УДБ?

D: Я не заметил.

1: Сколько времени прошло с того момента до вашего ареста?

D: За мной пришли в тот же вечер.

1: Где вас допрашивали?

D: В центральном здании УДБ, на Обиличевом венце. Если для вас это что-то значит.

1: Значит. Кто вас допрашивал?

D: Генерал Йово Капичич и еще двое следователей.

3: Что их интересовало?

D: Вели они себя так, будто уверены, что это я организовал побег. Я, естественно, все отрицал, так как почти не оставил следов, а единственным человеком, который мог бы засвидетельствовать мое участие, был рыбак, у которого я нанял лодку. Его, однако, не было среди присутствовавших, и я решил блефовать. И это, насколько я понимаю, увенчалось успехом.

2: Мы считаем, что это не так. Когда вам сказали об ужасающей смерти Веры Танкосич, вы повели себя довольно… Как бы это выразиться?

D: Я вел себя как безумец, вы это хотели сказать? Этиологии любви и безумия идентичны и различаются только степенью. Я вел себя как человек, который вдруг понял, что потерял женщину, которую он любит, и это все.

1: Что вы делали после того, как посол Бринсли вырвал вас из рук полиции?

D: Пил. Думаю, я выпил все, что было в подвале моего дома.

1: Да. Судя по сообщению Посольства в Белграде, вы были в весьма жалком состоянии, когда вам сообщили, что вы должны немедленно покинуть Югославию. Вы говорили, что навестили мать Веры Танкосич? Почему?

D: Почему? Так должен же был кто-то сообщить ей, что ее дочь умерла.

3: Как она себя повела в этот момент?

D: Ей было очень тяжело принять это. Она и ее дочь годами были в плохих отношениях, но когда я сказал ей, что Веры больше нет, она сломалась. Зарыдала и стала обвинять в ее смерти себя. Когда она немного успокоилась, я сообщил, что у меня находится ее внучка Мила и что я возвращаюсь назад, в Англию, и поэтому прошу ее взять ребенка к себе. Она тут же согласилась. Мне даже показалось, что перспектива заботиться о внучке каким-то образом ее утешила.

2: Вы с кем-нибудь еще контактировали до отъезда?

D: Да. Я был с прощальным