Света всхлипнула, вытерла слезы салфеткой и отпила остывшего чаю. Потом сказала, глядя в пространство:

– Ладно, и что это я, в самом деле? Давно пора все забыть и жить дальше. Просто я увидела Винтика и поняла, сколько всего пропустила.

– Ничего, наверстаешь. Завтра утром Витя приедет, и как приметесь наверстывать! Он так на тебя смотрит, словно ты и впрямь Царевна-Лебедь. Все будет хорошо, я уверена.

И Светлана повеселела. Но утром Виктор не появился, не вернулся и к обеду. Светка ничем не могла себя занять и, чтобы отвлечься от этой пытки ожидания, решила пойти к Жильцовым: там кошки-собаки и прочие зверюшки, там солнечный Шурик и Галя с козьим молоком. Молоко Светлане не очень понравилось, но она стоически выпила целую кружку, заедая ломтем свежего черного хлеба с солью. Хлеб Галя тоже пекла сама, добавляя в тесто разные травы и специи. Глядя на хлопочущую по хозяйству Галю, Светлана вдруг подумала, что совершенно не умеет готовить, а Винтик привык ко всяким разносолам. И тут же одернула сама себя: размечталась! Вряд ли у нее с Винтиком вообще что-нибудь получится: оба выросли, изменились, почти не знают друг друга. Но вдруг? Света кормила зверей, разговаривала с Шуриком, который ходил за ней хвостом, а про себя репетировала слова, которые она должна обязательно сказать Винтику, прежде, чем… Прежде, чем дело дойдет до постели. Господи, и о чем она только думает?!

Виктор все не возвращался, и Светлана, совсем приуныв, вышла за калитку, решив пойти домой. Но тут из-за поворота показалась серая легковая машина и затормозила около въезда в гараж, ворота открылись, и машина заехала внутрь. Это что – Винтик приехал? Она-то ждала его на джипе. Света вернулась на участок и побежала по дорожке к гаражу. Виктор уже шел ей навстречу, и Светлана снова удивилась: он был в костюме и при галстуке, а волосы зачесал назад. «Действительно, респектабельный! И очень взрослый» – растерянно подумала Света, присматриваясь к Виктору. Они сошлись около беседки. Оба были взволнованы.

– Чего ты так долго? – жалобно спросила Светлана. – Сам сказал – утром, а уже почти вечер. Я волновалась.

– Волновалась! – повторил за ней Виктор. Выражение его серьезного лица стало очень нежным. – Прости меня, Царевна. Я замотался совсем. Один клиент внезапно нарисовался, а он такой важный, что никак нельзя было отказать. Из отцовских приятелей, понимаешь? Думал, быстро отделаюсь, а не вышло. В одну пробку попал, в другую! Надо было, конечно, еще вчера позвонить, но у меня твоего номера-то нет! Я Гале звонил, но не догадался попросить, чтобы она тебе сказала, а она сама не сообразила. В общем, я кругом виноват. Но теперь всегда буду тебя предупреждать, если что.

– Всегда? – переспросила Светлана. За этим коротким словом стояло такое огромное обещание, что она растерялась.

– Всегда! – твердо ответил Виктор и шагнул куда-то в сторону, Светлана повернулась за ним. Он поднялся на небольшую ступеньку, ведущую в беседку, и сразу оказался чуть выше Светланы. Обнял ее и поцеловал. Прошло лет сто, не меньше, прежде чем они смогли оторваться друг от друга. Виктор судорожно дышал, уткнувшись в шею Свете, а она с силой сцепила руки у него на спине.

– Пойдем в дом? – хриплым голосом сказал Виктор. – А то я за себя не ручаюсь.

Светлана взглянула ему в лицо и улыбнулась:

– Пойдем. Жильцов, возьми Царёву за руку и не отпускай!

А Зоя Афанасьевна в это время листала старые альбомы и тоже вспоминала прошлое. Она переживала за Светлану, пожалуй, больше, чем за родную дочь. Бедная девочка! Сколько ей пришлось пережить, сколько пришлось трудиться, чтобы душа освободилась от гнетущего чувства вины. Зоя Афанасьевна прекрасно понимала, почему Лана прожила эти годы в изоляции, создав вокруг себя атмосферу стерильной чистоты. Наконец что-то начало меняться – вернее, Светлана сама захотела изменений. Зоя Афанасьевна видела, что недолгий роман с Валентином, а особенно расставание с ним, пошли Светлане на пользу: она начала размораживаться, словно земля после зимы, и того гляди проклюнутся первые травинки и листочки. Конечно, без Виктора этот процесс шел бы гораздо медленнее, и Зоя Афанасьевна подумала, что надо будет позвонить дочери и еще раз похвалить: молодец, что догадалась вызвать Витю в Кирсановку! Но решила подождать еще пару дней и посмотреть, что будет дальше. Она всегда знала про влюбленность Винтика в Светлану, но беспокоилась, проснулась ли для любви сама Спящая Царевна?

Царевна проснулась, да еще как! Она прислушивалась к своему телу, к той сладкой истоме, что охватила ее после бурного секса, и думала: «Как легко это оказалось с Винтиком… Даже весело! И зачем я от него бегала?» Светлана вдруг забыла все, что происходило с ней за последние годы, и словно вернулась назад, в детство, когда мама была жива, а она сама радовалась каждому дню и так любила Винтика, что всерьез подсчитывала, через сколько лет им можно будет пожениться. Выходило что-то уж очень долго. Тили-тили-тесто, жених и невеста!

Светлана открыла глаза. Прямо перед ней по голубому, уже слегка розовеющему небу плыли белые облака. Небо было какое-то наклонное, и посередине него проходила деревянная балка. Вокруг все тоже было деревянным.

– Это телевизор? – спросила Светлана и сама себе ответила: – Да нет, какой телевизор. Это окно!

Рядом тихонько рассмеялся Виктор. Светка повернулась к нему:

– У тебя в потолке окно!

– Я в курсе, – сказал он и поцеловал несколько раз ее раскрасневшееся лицо. – Это не окно. Просто часть крыши застеклена. Окно – вон, в торце. Круглое, видишь? А потолка тут вообще нет. Мы с тобой в мансарде. Тут летняя спальня. Помнишь, по лестнице поднимались?

– Не-а, не помню. А как же дождь?

– Дождь стекает по стеклу, очень красиво. Словно ты под водопадом. А ночью звезды видно.

– А зимой? Как снег счищать?

– Крыша с подогревом. Снег сам тает.

– Крыша с подогревом! Ну, ты буржуй!

– Есть такое дело.

– А почему ты такой нарядный сегодня?

– В костюме-то? Ради клиента. Они с женой очень пафосные, я и стараюсь соответствовать. Когда работаю, я халат надеваю, тоже стильный. В общем, выпендриваюсь, как могу.

– Знаешь, ты все время разный. То пацан пацаном, а то совсем взрослый. Я даже теряюсь.

– А какой тебе больше нравится?

– Ты мне нравишься. Весь, целиком. И всегда нравился. И в детском саду, и в школе, и потом. Ты мне снился, знаешь? Помнишь, как мы с тобой от дождя прятались в домике? Воспитательница всех детей увела в группу, а мы нарочно спрятались! Вот это снилось, и как мы за одной партой сидим, и как ты меня, маленькую, обнимаешь, чтобы не плакала. А еще снилось, что мы уже взрослые и встретились у Юки на дне рождения, и ты сел рядом со мной на диван, а я чувствую твое плечо, твое тепло… Такое счастье! Но я думала, что… Я боялась. В общем, у меня были проблемы. Дома. Он запрещал мне с тобой дружить! И еще… Господи, я не знаю, как об этом говорить…