Тут же приказ повторила Тира, и Гаррота гаркнул что-то подтверждающее. Раздался звук еще одного удара, металлический звон, хриплый рык боли, и все стихло, лишь тяжелое дыхание слышалось в коридоре.

– Дурни! – прошипел Мозгосос, раздраженно стуча клюкой по полу. – Зачем убили всех?! Мужланы, остолопы!

– Он подчинил их, – повторил я, окидывая взглядом волчьи тела на полу. – Не надо было добивать тварей, Мозг мог бы пустить их перед нами.

– Да попробуй остановись, когда в раж вошел! – Зак вытер клинки о шерсть поверженного зверя.

– Потери? – Тира шагнула к неподвижному телу Саира. Когти волколака превратили его лицо в кровавое месиво. – Какие у нас потери?

– Все наши мертвы, кроме Зака, – объявил Барлоу с похвальным равнодушием к смерти соратников по оружию. – А это кто там валяется?

– Дикарь Хуго, – ответил Гаррота хмуро, переворачивая на спину лежащего ничком бандита с разодранной грудью.

Тира обвела всех взглядом:

– Сколько нас? Я, Барлоу, Гаррота, Зак, вор, менталист и эти двое…

– Меня кличут Вывертень, а его – Филин, леди красотка! – ухмыльнулся любитель топоров и, присев над Дикарем Хуго, стал выворачивать его карманы.

– Ты что делаешь? – удивился Барлоу.

– За упокой души доброго нашего друга Дикаря выпить надобно, – пояснил Вывертень, снимая кошель с пояса мертвеца, – чтоб не скиталась вечно его душа по Падшему миру за горами. Вот как раз монеты Хуго и пропьем в кабаке, а, Филин?

Тот что-то промычал в ответ.

– Нас восемь, – продолжала Тира, поднимая с пола арбалет, выпавший из рук Саира. – И неизвестно, что ждет дальше.

– Так скоро узнаем. – Гаррота пригляделся к арочной двери. – Она без замка, как погляжу? Филин, проверь.

Он обратился к одноухому потому, что тот находился ближе всех к двери. Слишком близко, как стало ясно через миг, из-за этого я не успел вмешаться. Филин сделал шаг, протягивая руку, и горящие на высоких тумбах светильники вспыхнули.

Белый зигзаг пробил воздух, ударив в разбойника. Его силуэт очертился слепящим контуром. Светильник над дверью почти угас и тут же снова начал разгораться.

Тело Филина еще мгновение стояло неподвижно, а потом осыпалось с тихим шелестом, образовав на полу горку сухого черного пепла.

– Светлая задница Ярриса! – Зак громко стукнул челюстями.

– Филин… – растерянно протянул Гаррота. – Э… брат, что же ты так?

Уставившись на светильник, я пробормотал:

– Почему он ударил молнией? Если внутри теневик, то сам по себе он не должен…

Застучала клюка о пол, и Мозгосос, остановившись на почтительном расстоянии от двери, шепнул:

– Не теневик это!

– А что? – спросил я.

– Камень души внутри лампы.

– И кто заключен в камне?

– Так, брат вор, а ну-ка поясни! – вмешался Гаррота.

– Ты не мог не слышать про камни душ.

– Слыхал, конечно, да только все какие-то бредни. Вроде там куски мозгов спрятаны внутри.

– Не куски мозгов, а осколки сознаний. Некоторые менталисты умеют помещать их туда, хотя заключить в камень души целый разум не смог еще никто.

– Нет камня такого размера, – добавил Мозгосос.

– И это тоже. Их же выращивают, на самом деле правильно называть их кристаллами душ, но так уж сложилось, что все говорят «камни». Эта лампа – точно работа менталистов, хотя при чем тут они, непонятно. В магических лавках подобное не продается. Такая магия запрещена церковью и магистратом, ею занимаются разве что тайно. Колдуны могли купить этот камень напрямую у Дома Ментала, ну или у кого-то из их братии.

Я повернулся к Мозгососу:

– Внутри – осколок души стихийного мага? Раз он ударил молнией…

– Школа огня? – спросил Гаррота. – Хотя нет, скорее…

– Магия эфира, – заключил я. – В светильнике частичка сознания какого-то заклинателя ветра, бури и молний.

– Ага, злой очень, что его в лампу сунули, и со злости молниями шибает, – закивал Зак. – А с самим магом что? Ходит, стало быть, сейчас где-то по Гиграну человече, у которого от души кусок отколот?

Я возразил:

– Не думаю, что он мог выжить после такой, гм, операции. Кто-то этого мага убил, чтобы превратить его умения в охранный магический механизм.

– Может быть, живой! – возразил Мозгосос. – Душа затемняется, если частицу отколоть, трещинами идет. Это хуже, чем как с тем, огненным. – От ткнул рукой вверх, где в коридоре склада остался сидеть лишенный воли Джада.

– Что же там за дверями, если их так охраняют? – спросила Тира.

Мозгосос, отойдя в сторону от светильника, шагнул к стене, ткнул в нее клюкой и зашипел:

– Что-то там копится. Чую. Они вот-вот закончат.

– Закончат? – повторил я.

В кармане на его груди тихо запищала крыса. Мозгосос ощерился, поблескивая зубами, которые в мрачном свете светильников казались желто-красными, и сказал:

– Там – прямо сейчас – сила, большая сила! Сходится смерчем, кружится, и скоро… – Вдруг он затрясся, светляк над головой замигал, и у меня зарябило в глазах. – Тьма и свет – это очень мрачное колдовство! Врата пандемии отворяются в мир!

– О чем ты говоришь?

– Скоро все кончится! – отрезал он.

– Да что закончится, маг?! – раздраженно прикрикнул Барлоу.

– Действо. Черное действо.

– Ты сам – черный как смоль, – проворчал блондин.

– Нет. – Клюка мелко застучала о пол, и в такт ей стал мигать светляк над головой мага. – Я не прислужник тьмы. Кажусь им, но не таков. Ментализм – не темное колдовство. Много оттенков у света, есть и серые. Темно-серые, и все равно – не черные. А там, – клюка снова ткнулась в стену, – истинная некротическая магия. Они заканчивают ритуал, чую это, еще немного, и будет поздно. Надо помешать, иначе плохо. Плохо – всем!

– Значит, поспешим. – Я шагнул ближе к двери. – Гар, ты повыше, стань сбоку от двери, здесь, но не очень близко. Вывертень… нет, Барлоу – возьми труп волколака. Не удивляйся, сейчас все поймешь. Теперь…

Я медленно повернулся кругом, прикидывая.

– Вывертень, бери второй арбалет, заряжай. Тира, твой заряжен? Держите их наготове, Зак, ты возле них двоих, мечи достань. Барлоу – становишься вот здесь и бросаешь в дверь волколака. Гар, как только лампа ударит молнией и потухнет, разбей их. Видишь – этот череп из слюды, нужно врезать со всей силы, сломать, а камень души сбить на пол. После этого я распахну дверь, Мозг, входишь и сразу бьешь по личу. Он ведь там, верно? Наверняка не один, но он самый опасный. Всю свою силу направь на него, помешай ему что-то предпринять хотя бы несколько мгновений. Тира, Вывертень, вы стреляете в лича, старайтесь попасть в голову. У него в шлеме забрало-решетка, арбалетный болт должен такую пробить. Ну и дальше… – я оглядел их всех, – дальше действуем, как можем. Просто рубим их. Мозгосос, очнись! Ты способен сделать то, что я сказал?