Марджи едет по прибрежному шоссе, опустив стекла, вдыхает соленый воздух и чувствует, как расправляются легкие. По радио звучит песня, которую она никогда не слышала, но ей нравится. Она увеличивает громкость, смотрит на изумрудную воду, пальмы, красивый профиль своей собаки. Думает о Лин и Т.

За ней мчатся велосипедисты, и Марджи вспоминает, что приехала сюда ровно год назад. В те выходные тоже были велосипедные гонки. Целых двенадцать месяцев Марджи зализывает раны. А последний день? Она танцевала с красивой незнакомкой, потеряла и опять нашла собаку, познакомилась с Лин и Т.

Дома Марджи протирает все, что можно протереть, а Элси ходит за ней из комнаты в комнату. В подвале неразобранная гора белья, Марджи игнорировала ее целую неделю. Она обшаривает карманы, так как вечно оставляет в них бумажные платочки. В рабочих брюках находит пряди твоих волос, скрученные, придавленные, схваченные резинкой. Какое-то время стоит и держит их в руках. Решает сделать наверху маленький алтарь. Место, где можно зажечь свечу и пожелать тебе добра.

Закончив с уборкой и развесив белье, Марджи кормит Элси костями кенгуру и заказывает себе еду.

Потом сидит на кушетке и ест сосиски с карри. Элси устроилась на полу. Марджи заказала дополнительную порцию чили и сильно потеет. Она рада, что навела порядок, похмелье наконец уходит. Выпивает два литра воды и ложится на кушетку. Элси рядом.

Всю ночь Марджи бегает в уборную, но ей нравится ощущение, будто ее вымывает, прочищает. Всякий раз, просыпаясь и вытаскивая себя из кровати, она чувствует, словно поднимается с какого-то глубоко залегающего пласта, где находится ее забытое «я». И все это время ее поддерживало именно оно.

31

Гималаи, год неизвестен

Уходя – уничтожь.

Наверное, очередной жизненный урок, думает Пема, вырывая, выдирая растения, круша грядки, теперь принадлежащие Чоу.

Ты ушла, отца и Миды тоже не видно. Пема недоумевает, почему ей раньше не пришло в голову бежать.

Она крушит все подряд, назло Чоу. С одной стороны, ей даже хочется остаться – понаблюдать за реакцией зятя на раздор. Но руки уже в волдырях, живот болит, а в конюшне пока стоит лошадь, которую можно взять. Пема удивляется, почему Чоу или какой-нибудь предприимчивый сосед еще не забрали ее.

Она берет узел, потник, седлает в конюшне лошадь и садится на нее. Выезжает. Едет мимо дома, мимо лоскутного одеяла полей, не испытывая никакой сентиментальной привязанности к тому, что остается позади.

Пема едет к дому Лхаки.

Теперь прочь сомнения. Хоть и слишком поздно, она должна найти способ попрощаться с той, кого любила.

Миновав хозяйство Чоу, недавно убранные поля, кладбище, Пема останавливается у подъема, ведущего к дому Лхаки. Она помнит, как маленькими девочками они забирались на каменистый уступ, садились на самый край обрыва и мечтали о том, какой прекрасной была бы их жизнь, если бы они могли все дни проводить вместе.

Пема спешивается и привязывает лошадь к дереву. В доме никого. Она стучится в дверь, думая, правду ли говорят, что муж Лхаки действительно бросил ее умирать. Теши, конечно, мог сбежать с тобой, но Пема не может себе представить, чтобы он оставил мать одну.

Просить разрешения не у кого, поэтому Пема забирается на уступ за домом. Вспоминает: вот тут они с Лхаки сидели в последний раз. Они не говорили о своей неразрывной связи. Пема просто повторила Лхаки слова матери: они больше не увидятся, так как Лхаки неприкасаемая. Пема надеялась, это объединит их против всего мира, сблизит. Но они расстались.

Сейчас Пема испытывает те же чувства. Сердце в груди сжимается, ей горько от неправильных и не вовремя сказанных слов, их большая непрожитая жизнь исчезает вдали.

Пема стоит и любуется горным хребтом. Насколько все казалось больше, когда они были маленькими. На полях цвели цветы самых разнообразных видов и цветов радуги. Сейчас все ободрано ветром.

Пема не может поверить, что возможность быть с Лхаки утрачена навсегда. Ведь она только о том и молилась перед своим алтарем. Она не может поверить, что будущей жизни, казавшейся такой богатой, настоящей, внезапно не стало.

Куда же она делась?

32

Дарвин, наши дни

Когда Марджи просыпается, Элси посапывает рядом на полу. Марджи слезает с кровати и тихонько идет к двери. Элси поднимает голову, но, когда хозяйка прикладывает палец к губам, вздыхает и снова закрывает глаза.

По мнению Марджи, бассейн в Найтклифе – единственное место в округе, где можно спокойно поплавать. Ее окружает бирюзовый океан, но она только раз макнула туда пальцы, не понимая, как здравомыслящий человек может зайти в открытую воду, зная, что там крокодилы и бородавчатые вампиры, – ведь они могут убить.

Марджи оплачивает вход и, проигнорировав табличку «ПОЖАЛУЙСТА, ПЕРЕД ПЛАВАНИЕМ ПРИМИТЕ ДУШ», предвкушает, как погрузится в воду и сразу станет прохладно. Надев очки, Марджи заныривает и плывет по «медленной» дорожке. На середине третьего круга ее кто-то обгоняет, суча ногами слишком близко к голове. Марджи приподнимает канат и перебирается в открытый бассейн.

Женщина на сносях барахтается по кругу, держась за две пенопластовые аквапалки, называемые, как Марджи слышала у входа, где их продают, макаронами. Ее дети разбегаются на бетонном полу и кидаются в воду. С надувными нарукавниками и плавательными кругами на поясе вид у них непотопляемый. Мать, играя, уплывает от них. Они с визгом догоняют.

Марджи пытается их обогнуть, но, когда один ребенок в очередной раз запрыгивает в воду прямо ей на ноги, понимает, что медленно, ритмично поплавать не удастся.

Она вылезает из бассейна и расстилает в тени полотенце. Надев солнечные очки и подперев голову рукой, наблюдает за семейством. Вскоре матери надоедает игра и она бредет к бортику бассейна. Выходя из воды, держится за перила, с живота и бедер стекают потоки воды.

Марджи вспоминает огромную золотистую паучиху из Биттер-Спрингса. Паучата вылупились и плетутся за ней. Она покупает им острые чипсы.

Марджи кладет голову на полотенце и закрывает ее рубашкой.

Она никогда не хотела стать матерью. А вот жена – больше всего на свете. И они нашли донора – приятеля-соседа, работавшего из дома. В одночасье их общий календарь, прежде заполненный музыкальными фестивалями, днями рождения друзей и дальними поездками, оказался зачиркан красными и зелеными полосками, обозначающими благоприятные и неблагоприятные для зачатия дни.

Жена начала мочиться в чашки, с помощью маленьких бумажек определяя время овуляции. Марджи