В нем что-нибудь было?

Школьная карта, кошелек, сложенная футболка, ручки – то, что я помню.

И все это здесь?

Да, офицер.

Вы смотрели в карманах?

Они были пусты.

А телефон?

А-а, телефон. Марджи пугается при мысли, что ты хранишь там опасную для себя информацию. Да, он тоже в пакете.

Спасибо, сестра, говорит полицейский. Мы запишем ваш номер. Вас могут вызвать для дачи письменных показаний.

Марджи диктует номер, следит взглядом за уходящими полицейскими и клянет себя, что не подумала вытащить заодно и твой телефон. Выбросила бы в реку, и никто бы никогда не узнал.

Через двенадцать часов смена Марджи заканчивается. Она едет домой и зажигает свечу на алтаре с твоим альбомом и прядями волос. Ложится в постель с мыслью, что в полиции не смогут войти в твой телефон без пароля, а если пристанут к тебе, ты соврешь, что забыла его. От этого становится легче. Элси запрыгивает на кровать, и обе засыпают глубоким, приносящим отдохновение сном. Их не может разбудить даже соседская собака.

Марджи просыпается в четыре часа и видит один пропущенный звонок. Тот же номер, с которого ей звонили в воскресенье утром, – Т.

Спасибо, что перезвонили, говорит он.

Разумеется. Что-нибудь случилось?

Вы действительно хотите знать про Птаху?

Да. То есть, кажется, да.

Я хочу вам кое о чем рассказать. По-моему, именно вы можете ей помочь.

Марджи молчит. Слишком много противоречивых чувств, которые она не может объяснить.

У Птахи больше никого нет, Марджи.

Ты где?

Еще в школе. Вы меня не заберете? Я кое-что покажу.

Хорошо. У меня ярко-оранжевая машина. Ты ее точно заметишь. Выезжаю.

Т ждет перед школой и, когда Марджи сворачивает к парковке, машет рукой.

Крутая машина, говорит он, усаживаясь. Элси с заднего сиденья лижет Т лицо, и он смеется.

Я люблю мою прекрасную леди.

Что мы слушаем? – спрашивает Т с таким видом, будто музыка причиняет ему физическую боль.

Радио. Я даже не представляю, какая волна.

Вы не против, если я подключу свой телефон и поставлю что-нибудь другое?

Буду даже рада.

Что вы обычно слушаете?

Если честно, мне бы не хотелось отвечать. Я пытаюсь переучиться.

Вы же из Мельбурна?

Откуда ты знаешь?

Мама сказала.

Правда? Марджи чувствует, как краснеет.

Т ищет на телефоне музыку. Вот. Я поставлю вам группу из Мельбурна, она называется «Time for Dreams». По-моему, в вашем вкусе. В ней есть что-то притягательное, одиночество и надежда одновременно.

Марджи думает, действительно ли такое в ее вкусе. Из динамиков плывут необычные знойные звуки. Пожалуй, да.

Мне нравится, говорит она. Так куда же мы едем?

В центр. Попробуем встать у торгового квартала.

А что там?

Один мурал Птахи. Он поможет мне объяснить.

Какое-то время Марджи и Т едут молча, песня несет их. Марджи ощущает себя совершенно иначе, чем всего пару дней назад, когда она отчаянно искала тебя и Т. Теперь он сидит в ее машине и указывает путь к тебе или к чему-то с тобой связанному.

Как вы познакомились с Птахой? – спрашивает Марджи.

Столкнулись – буквально. Т смеется. Она шла по дорожке, может, задумалась о том, что будет рисовать. Шагнула в сторону, и я туда же – бац! Столкновение в пространстве.

Такое трудно забыть.

Да. Ее трудно забыть. Она шла с валиком и краской. Я спросил, что она собирается делать, и Птаха ответила: «Кое-что противозаконное». Я спросил: «Можно мне с тобой?» И она ответила: «Ну да». Мы пошли к старой фабрике, и я помог ей загрунтовать стену. Она сказала, на грунтовке краска лучше держится. А потом мы не расставались месяцев девять. Я понимаю, для вас это, наверно, не так уж много. Но мне показалось долго.

А какого ты мнения о ее матери, Мие?

Странная. Не очень-то похожа на мать. Птаху воспитывала бабушка. А когда та умерла, Птахе пришлось переехать сюда и жить с Мией, больше никого не было.

А Миин бойфренд?

Опасный тип. Птаха терпеть его не может, я тоже. Мия унаследовала от бабушки Птахи какие-то деньги, и мне сдается, он хочет их оседлать. Т указывает на бесплатную парковку: Лучше встать туда.

Марджи паркуется, берет Элси на поводок, и Т ведет их по улице. Они проходят мимо кафе, под большими зонтами полно людей. Интересно, думает Марджи, а может кто-нибудь решить, что она идет с сыном?

Т сворачивает за супермаркет. Они проходят мимо ряда складских ворот и огромных контейнеров, и Т говорит: Вот они. Девочки.

Марджи сразу же узнает рисунок из твоего альбома. В таком масштабе девочки – взявшись за руки, повернув головы, – пугают. Кажется, будто они смотрят прямо на Марджи.

Т указывает в конец дорожки. Пока Птаха рисовала, я просидел там пять ночей, чтобы никто к ней не пристал и нас не арестовали.

А как она рисовала на такой высоте?

Мы перевернули вон то мусорное ведро, она стояла на нем. А когда не хватало, ставила сверху ящики.

Интересно, почему она всегда рисует этих девочек?

Она рассказывала, что рисует их с детства. Убедила себя, что они, дескать, реальные. Считает, видела их в вечерних новостях. Помните, девичий бунт в тюрьме? Поэтому она и там. Она правда верит, будто девочки могут объяснить какую-то тайну ее жизни…

Пока Т рассказывает, Марджи кажется, у нее сейчас подкосятся ноги. Она прислоняется к стене. Спине нужно что-то твердое. Элси тянет за поводок, но у Марджи нет сил удержать ее.

Хотите, я с ней пройдусь? – спрашивает Т.

О, она будет рада.

Просто вокруг дома.

Хорошо. До скорого.

Марджи садится на корточки и смотрит, как Т и Элси сворачивают на улицу и исчезают из виду. Потом на девочек, каждой в глаза. И в разверзнувшейся пропасти обнажаются тайны ее собственной жизни. Ей это знакомо. То, что обычно именуют пустотой, Марджи называет бездной, где слишком много чувств, которые невозможно ни понять, ни выразить. Взгляды девочек требуют ответа на вопрос, которого она до сих пор избегала: кто такая Марджи Шапиро на самом деле?

Прошла секунда или целая жизнь, Марджи не знает, но, сидя на дорожке и глядя на твой мурал, она делает глубокий вдох и наконец понимает себя. Она поставила на паузу, как говорила бывшая. И себя, и всех остальных. Потому что Марджи Шапиро очень боится жизни, а еще больше – любви. И всегда боялась.

35

Гималаи,