— Ненормальный! — бросила Двачевская и быстро покинула площадку.

«Что ж, поле брани в итоге осталось за мной».

Я неторопливо провёл разминку и приступил к силовым упражнениям — в том числе попробовал и обратное отжимание.

«И что такого интимного видит Алиса в этом действии, вроде ничего особенного?»

Оставаясь в недоумении по этому поводу, я двинулся обратно к домику Ольги Дмитриевны, чувствуя лёгкую усталость и приятное удовлетворение от утренней активности.

Когда я вернулся в домик вожатой, Ольга Дмитриевна уже встала. Она стояла перед зеркалом, расчёсывая волосы. Её движения были плавными и размеренными, словно каждое из них было частью какого-то утреннего ритуала. Свет, проникающий сквозь окно, мягко окутывал её фигуру, создавая атмосферу спокойствия и уюта. В воздухе витал тонкий аромат свежезаваренного чая, который она, судя по всему, уже успела приготовить.

— Доброе утро, Семён! — произнесла она с лёгкой улыбкой, не отрываясь от своего занятия.

— Доброе, — ответил я.

— Что-то ты сегодня рано, — заметила она, наконец повернувшись ко мне. Её взгляд был одновременно доброжелательным и слегка изучающим, будто она пыталась разгадать загадку моего раннего подъёма.

— Это чтоб больше успеть за день! — поспешно ответил я, желая выглядеть примерным пионером.

— Весьма похвально! — одобрительно кивнула Ольга Дмитриевна. — Вижу, ты становишься таким деятельным и активным — я очень рада!

Её слова прозвучали искренне, и я почувствовал, как на душе теплеет. Может быть, она действительно верила в меня, а может, просто хотела поддержать. В любом случае, это было приятно.

— Семён, — начала она, отложив расческу в сторону, — сходи, пожалуйста, к домику Антонины. Постучись, скажи, что время подъёма. Они должны успеть умыться и к семи часам быть на площади в спортивной форме. Там будет зарядка. И предупреди: если кто-то не встанет, я буду вынуждена облить того холодной водой. Понял?

— Понял, — кивнул я, стараясь сохранить серьёзное выражение лица, хотя внутри уже начал представлять, как это будет выглядеть.

«Мокрые после обливания девушки — весьма занятное зрелище! Не откажусь посмотреть!»

Я вышел из домика и направился к соседнему жилищу, где обитали Антонина и её соседка. Подойдя к двери, я постучал несколько раз, стараясь не быть слишком громким и назойливым.

— Время подъёма! — произнёс я, повысив голос. — Ольга Дмитриевна велит умываться и к семи часам прибыть на площадь в спортивной форме. Если кто-то не встанет, тот будет облит холодной водой!

Из-за двери послышалось недовольное бормотание, а через пару минут дверь приоткрылась, и оттуда вышла соседка Антонины. Её имя я так и не узнал, она лишь кивнула мне и, зевая, направилась к умывальникам.

Я заглянул внутрь домика. Антонина всё ещё лежала на кровати, укрывшись одеялом с головой. Видимо, мои слова до неё не дошли, или она просто решила их проигнорировать.

— Антонина, вставай! — попытался я ещё раз, но в ответ услышал лишь невнятное бормотание из-под одеяла.

Поняв, что мои усилия тщетны, я вернулся к Ольге Дмитриевне, чтобы доложить о ситуации.

Она уже сидела за столом, держа в руках кружку с чаем. Её взгляд был сосредоточен на чём-то за окном, но, услышав мои шаги, она повернулась ко мне. Услышав мой доклад, лишь ухмыльнулась.

— Отлично, — сказала она, поставив кружку на стол. — Теперь набери ведро воды. Холодной.

Я кивнул и, не задавая лишних вопросов, отправился выполнять поручение. Когда я вернулся с полным ведром, Ольга Дмитриевна стояла у двери, готовая к действию. Она взяла ведро из моих рук с таким видом, будто это было оружие массового поражения.

— Жди здесь, — коротко бросила она и решительно направилась внутрь.

Через несколько секунд из домика раздался оглушительный вопль, который можно было описать как смесь обиды, удивления и паники. Дверь распахнулась, и оттуда вылетела Антонина, мокрая с головы до ног. На ней была только майка и трусики, которые, будучи полностью пропитанными водой, плотно облепили её тело, местами став почти прозрачными. Её волосы прилипли к лицу, а глаза были широко раскрыты от шока.

— А-а-а-а-а! — кричала она, размахивая руками, как будто пытаясь отогнать от себя невидимых врагов. — Что это было⁈ Кто это сделал⁈

Она пронеслась мимо меня, как ураган, шлёпая мокрыми, босыми ступнями по плиткам дорожки. Её вопли постепенно стихали, пока она не скрылась из виду. Я стоял, не зная, смеяться или сочувствовать.

Ольга Дмитриевна вышла из домика с пустым ведром в руках, её лицо выражало полное удовлетворение.

— Ну что, Семён, — сказала она, слегка улыбаясь, — если даже теперь она и пропустит зарядку, то эта пробежка её компенсирует.

Я кивнул, стараясь скрыть улыбку, подумав, что этот день начался куда более ярко, чем я ожидал.

— Семён, а ты по-прежнему отстранён от зарядки. Так что придумай себе какое-нибудь полезное занятие. Иначе это занятие придумаю я сама.

Я задумался на секунду, вспомнив, как Антонина улепётывала от домика, мокрая и кричащая.

«Пробежка — неплохая идея», — мелькнуло у меня в голове.

— Я, пожалуй, побегаю по лесу, — предложил я, стараясь говорить уверенно.

Ольга Дмитриевна одобрительно кивнула.

— Отличная мысль. Только не забудь про линейку!

— Конечно, — заверил я.

Тут я вспомнил вчерашний день. После той неожиданной тренировки в спортивном клубе, где я, к своему удивлению, выполнил немало приседаний, я ожидал, что сегодня буду едва ходить. Но, нет, мышцы почему-то совсем не болели.

«Как-то обошлось, — подумал я. — Может, это лагерный воздух так действует? Или просто организм начал привыкать к нагрузкам?»

Ну вот опять — место встречи изменить нельзя. Все мы поневоле собрались на обязательном утреннем мероприятии на площади. Возможно, только образцовая пионерка Славя с радостью встала в шеренгу и теперь внимательно слушала, что вещала наша вожатая. Я же, как образцовый пофигист, привычно пропускал её речи мимо ушей, осматривал окрестности и думал свои мысли. «Ведь если мысли есть, то ничего другого и не остаётся — приходится их думать».

Меня от раздумий оторвала Славя:

— О, мне нравится твой настрой! Будешь нам помогать, да?

— По мере сил и возможностей… — ответил я.

— Так, а куда он