и, кажется, был не против умереть прямо сейчас. А рядом с ним стоял старик – сухонький, низенький, седой, но невероятно уверенный в себе. Я знал этот тип уверенности – старик явно был из каких-то властных и, возможно, связанных со всякими специальными службами структур. Впрочем, я точно знал, что на расстрел ещё не заработал, а от обвинений в угоне машины и от сопутствующих неприятностей в виде отчисления из вуза и изгнания из комсомола надеялся отбиться. Так что я решил не бояться раньше времени. Всё могло быть не так страшно – хотя вид Виталика внушал определенную тревогу.

Не рассчитывая на то, что этот нервный паренек выйдет из ступора до рассвета, я подошел поближе к старику.

– Егор Серов, студент первого курса заборостроительного института, – отрапортовал я и протянул руку.

Это был своего рода тест. Если старик руку пожмет, то, наверное, не будет даже никому не интересного выговора в личном деле. А вот если не пожмет…

Но он принял подачу, и я ощутил крепкое рукопожатие, закаленное десятилетиями тренировок.

– Михаил Сергеевич, – представился он. – Занимаюсь административными вопросами в одном учреждении.

«Где-то на Лубянке?»

Вслух я такое, разумеется, спрашивать не стал.

– Очень приятно, – я улыбнулся и разорвал рукопожатие.

Вернее, мне позволили его разорвать.

– И мне тоже, – Михаил Сергеевич тоже улыбнулся. – Я весь вечер в волнении провел. Внука нет, машина исчезла, а он и водить-то толком не умеет, хотя права получил каким-то чудом.

Знаю я, что это за «чудо». Вот оно, прямо передо мной стоит.

– Да, я заметил, что он водит несколько неуверенно, – ответил я, – и решил, что небольшая помощь друзей лишней не будет.

Я не знал, что известно этому деду, который оказался полным тезкой Горбачева. Про «Кино» и подпольные концерты он мог быть и не в курсе, а Виталик не рассказал мне, с какой легендой собирался отмазываться, беря чужую по факту машину.

– Да, друзья должны помогать друг другу, – согласился со мной старик. – А вы с Виталием давно знакомы?

Я подумал, что честность всё-таки является лучшей политикой в моем незавидном положении.

– Сегодня познакомились, случайно. Я с девушкой был, а он сцепление мучил. Ну, я и спросил, что у него за проблема – оказалось, что он не может с педалями справиться.

– А девушка?.. – взгляд Михаила Сергеевича мазнул по прозрачным стеклам «двушки» и неприятно задержался на багажнике.

– Мы её домой завезли, она устала, – пояснил я. – Мы с ней сегодня гуляли много… гуляли, гуляли, в общем… Вот и догулялись.

– Что ж, мне почти всё понятно, – кивнул старичок. – Время, конечно, совершенно не чайное, но всё равно буду настаивать, чтобы вы, Егор, посидели немного с нами.

«Похоже, даже без выговора обойдусь».

– Сегодня суббота, домашние задания я уже сделал, так что могу себе позволить принять ваше предложение, – я склонил голову и стукнул каблуками. Звук получился неожиданно громким – но больше меня удивила реакция Михаила Сергеевича.

Он улыбнулся.

– Любите «Адъютанта его превосходительства»? – спросил он.

Из всего «Адъютанта» я помнил лишь броский лозунг про то, до какой степени надо бить красных и белых, да знаменитый диалог: «Пал Андреич, вы шпион? Видишь ли, Юра…». Впрочем, я надеялся, что этого хватит для того, чтобы сойти тут за своего.

«Видишь ли, Миша…»

– Да, очень хороший фильм, – почти искренне сказал я.

Как ни странно, чай оказался чаем, а не эвфемизмом для чего-то покрепче. Причем в этом доме немного играли в демократию. С заваркой из той самой желтой и со слоном индийской пачки возился сам старик, правда, стол сервировал Виталик – видимо, в силу своего юного возраста и подчиненного статуса, – который каким-то чудом справился с дрожью в конечностях и ничего не разбил. Чайный сервиз, впрочем, был совсем не демократичным, он сходу выдавал достаток и возможности хозяев, да и мебель была под стать месторасположению этого жилища. Поселок художников в те годы был достаточно престижен; в моём будущем он оставался элитным, хотя и был заселен непонятно кем. Ну а кто здесь жил в середине восьмидесятых, я не знал – просто никогда не интересовался этим.

– Хороший дом, – рискнул высказаться я.

– Да, неплохой, – согласно кивнул старик. – Хотя вот удобства во дворе и ведро на ночь – это, согласитесь, не совсем то, на что хочется тратить силы в моем возрасте. В квартире всё-таки лучше.

– А почему тогда?..

Я не договорил, но он понял.

– А это не мой дом, – сказал Михаил Сергеевич. – Зять мой, отец этого охламона, купил по случаю у прежних хозяев, и использует как дачу. Но они с женой уехали в командировку, надолго, и я напросился сюда пожить. За внуком присмотреть, да и врачи советуют часть времени проводить на природе, пусть и такой убогой.

В третьем десятилетии двадцать первого века многие, не задумываясь, отдали бы левую руку за саму возможность получить такую «дачу» чуть ли не в центре Москвы. Сейчас, впрочем, «Сокол» центром не считался – как же, целых пятнадцать минут на метро от Кремля!

– Вполне пристойная природа, – возразил я. – Мне вообще кажется, что таких поселков в Москве должно быть много, а то многоэтажки они… слишком безликие.

– Зато решают квартирный вопрос, – наставительно произнес старик. – А такие поселки лишь мешают этому. Раньше-то да, разные теории были, всё пытались проверить. И поселки строили кооперативные, и дома без кухонь. Но ничего лучше многоквартирных домов, в которых есть лифт и теплый туалет, пока не придумали.

Я хотел было заикнуться про таун-хаусы в пригородах американских мегаполисов, но вовремя оборвал себя. Первокурснику в этом году не полагалось знать такие подробности жизни простого среднего класса в США. К тому же и там сначала произошла всеобщая автомобилизация, а уже потом понастроили целые пригороды из отдельно стоящих типовых домиков. В СССР восьмидесятых до поголовного обеспечения населения машинами было очень и очень далеко. К тому же для этого надо было развалить многонациональную страну и отказаться от социалистического пути развития. Моему собеседнику неясной ведомственной принадлежности такие выводы могли и не понравиться.

– С этим утверждением я согласен, – сказал я. – Помню, родители очень радовались, когда нам дали квартиру, и мы смогли переехать из барака. Но, честно говоря, мне в том бараке нравилось – там были друзья-приятели, куча мест, где можно поиграть и никаких забот. В квартирах с этим сложнее…

– А вы откуда, Егор?

Я назвал.

– А, наслышан, наслышан. У вас там неплохой комбинат, который, кажется, как раз нуждается в специалистах вашего профиля? И вы, наверное, собираетесь после учебы вернуться