– Простите.

– Не стоит извиняться. Я вовсе не склонна жалеть себя. Предпочитаю смотреть правде в глаза и понимаю, что мало найдется мужчин, готовых жениться на бесплодной женщине, – разве что тот, кто стоит одной ногой в могиле. – Она улыбнулась. – Да и то вряд ли.

– Напрасно вы так думаете, – покачал головой Тревор. – Уверен, что многие мужчины с радостью связали бы с вами свою судьбу и ни разу не пожалели об отсутствии детей. А как насчет вдовцов, уже имеющих собственную семью? К тому же вовсе не уверен, что дети не страдают, если родители полностью поглощены друг другом. Боюсь, быть одновременно хорошим мужем и хорошим отцом невозможно.

Он ощутил возникшую неловкость и решил, что пора сменить тему.

Селина осторожно тронула его за руку.

– Искаженное представление возникло не случайно: всему виной ваше детство.

Тревору стало не по себе.

– О чем вы?

– Во время траура мы с мистером Андрузом подолгу беседовали, и мне хорошо известно все, что происходило в вашей семье. Джастин глубоко сожалеет, что из-за любви к жене уделял вам слишком мало внимания. Он знает, как вы дорожили общением с матерью. Знает и то, что после ее смерти остались в полном одиночестве. Но в то время он еще не понимал, что любовь сына ничем не похожа на любовь мужа.

– Должен ли я сделать вывод, что отец ревновал жену к сыну?

– Увы, подобная ревность далеко не нова, а, возможно, распространена куда шире, чем мы полагаем. Джастин глубоко сожалеет и во многом раскаивается.

– Об этом я никогда не догадывался.

– А все потому, что вы с ним никогда не говорили о прошлом. Ошибка, типичная для мужчин.

Тревор озадаченно хмыкнул. Почему-то слова Селины и ее близость показались не просто важными, а глубоко необходимыми. Он придвинулся, но живое тепло мгновенно разбудило вожделение. Перевернулся на живот, чтобы скрыть нарастающий пыл, и случайно задел ее рукой.

Даже мимолетного прикосновения оказалось достаточно, чтобы страсть вспыхнула в полную силу. Нет, только не сейчас, не сегодня. Он обещал отцу вести себя достойно, так что объятия на сеновале в его планы не входили. Всему свое время.

Ах, проклятье! Тело упрямо отказывалось подчиняться разуму. Тревор встал и принялся разбирать корзинку с едой. Достал бутылку вина, два бокала и сел рядом.

Селина улыбнулась.

Только сейчас он заметил, что улыбка на ее лице появлялась не сразу: сначала поднимался только правый уголок рта, в то время как левый немного отставал. Из-за этого на мгновение симметрия нарушалась. Эта милая особенность лишь подчеркивала красоту и обаяние. Как-то само собой получилось, что он наклонился и коснулся ее губ.

Селина оцепенела.

Тревор тут же отпрянул.

– Простите.

Она едва заметно кивнула и невозмутимо повернулась к окну, чтобы посмотреть, как рабочие завершают приготовления к празднику.

Тревор взглянул на безупречный профиль.

– Вы очень красивая. – Господи! Разве способны избитые слова передать глубину чувств?

На щеках появился румянец.

– Спасибо.

Он наполнил ее бокал. Вино потекло по стенке, и Селина, поймав каплю кончиком языка, чуть смущенно улыбнулась.

Селина интриговала, удивляла умом, очаровывала непредсказуемой реакцией. Тревор сжал ее руку и поднес к стесненной груди, чтобы показать, как бьется сердце. Разве можно допустить, чтобы желанная, единственная на земле женщина поднялась на корабль Кэмерона?

Он окинул взглядом стройную фигуру: заметил, как облегает юбка изящные ноги и плоский живот, как обрисовывает корсаж мягкую грудь, заметно поднимающуюся при каждом вздохе, и снова посмотрел ей в лицо. Дыхание Селины участилось, и он сразу почувствовал ее волнение.

Воздух сгустился, как будто надвигалась гроза. Тревор смотрел долго и внимательно, пытаясь поймать хотя бы легкое движение, намек, подсказку. В углублении между ключицами тревожно бился пульс, и это означало, что скоро – очень скоро – они будут принадлежать друг другу.

Но только не сейчас.

Внезапная боль в сердце заставила протянуть руку и срывающимся голосом произнести:

– Вам когда-нибудь хотелось, чтобы вас обняли, Селина? Просто обняли и ничего больше?

Губы раскрылись, и послышался тихий вздох.

– А вам когда-нибудь хотелось обнять, Тревор? Просто обнять и ничего больше?

Он обнял – как будто объятие могло утолить их голод и восполнить невосполнимую пустоту.

Селина доверчиво склонила голову, безвольно обмякла, но уже спустя мгновение приподнялась и пристально посмотрела ему в лицо.

– Что случилось в Новом Орлеане? Вы вернулись… другим.

– Ничего особенного не случилось. Просто очень соскучился.

Помимо воли губы коснулись губ – поначалу невесомо, а потом все более настойчиво и требовательно. Страстный поцелуй продолжался бесконечно долго – до тех пор пока не закружилась голова.

Чтобы окончательно не утратить самоконтроль, Тревор отстранился.

– Пора вздремнуть, малышка, как приказала мадам Шарманте.

Он держал ее в объятиях до тех пор, пока она не уснула.

Едва проснувшись, Селина услышала странные звуки. Озадаченно осмотрелась и не сразу вспомнила, где находится. Подобралась к краю чердака и осторожно посмотрела вниз.

Тревор чистил Пантера – заботливо, ласково, умело.

Он поднял голову, увидел Селину и улыбнулся.

– А вот и наша соня.

Как ему удалось за такое короткое время стать еще красивее? Она улыбнулась в ответ и начала спускаться.

Не прерывая работы, Тревор повернулся спиной.

– Не буду помогать, чтобы не смущать.

Селина спустилась и остановилась рядом, с интересом наблюдая за работой. Широкая щетка энергично двигалась по блестящей черной шкуре коня. Но великолепное животное служило лишь фоном для разгоряченного физическим трудом прекрасного человека. Очень хотелось поднять руку и убрать с потного лба упругие завитки.

Разогретый воздух трепетал при каждом мощном движении, кружил голову таким знакомым, манящим запахом. Время будто остановилось.

– Не желаете ли совершить верховую прогулку? – церемонно предложил Тревор.

Селина обрадовалась.

– С удовольствием! А который час?

– Думаю, около двух.

– О боже! Мадам Шарманте точно меня убьет! – испугалась она и подхватила юбку, собираясь бежать.

Тревор властно сжал ее руку.

– Ну и ну! Неужели вы до такой степени в ее власти? Когда назначена встреча?