– В половине третьего.

Он коснулся губами ее лба и улыбнулся.

– Что ж, тогда идите, но не переживайте: это еще не конец света.

– Спасибо, – коротко поблагодарила Селина и со всех ног бросилась к дому.

Сверху доносились громкие рыдания.

– Господи, что случилось?

В холле второго этажа безудержно плакала Фелиция, а Кэмерон тщетно пытался ее успокоить. Из комнаты Селины, укоризненно качая головой, показалась мадам Шарманте.

– Потеряла сережки! – пробормотала Фелиция сквозь слезы. – Те самые… – она жалобно всхлипнула, – которые должна была надеть вечером.

Селина сочувственно обняла бедняжку.

– Может быть, вспомнишь, где могла их оставить?

– Между прочим, – ехидно заметил Кэмерон, – если бы она знала, где они, то уже давно нашла бы.

Фелиция сердито топнула ногой.

– Сейчас не время для твоих дурацких шуток, Кэмерон!

– И не время для истерик, Фелиция, – добавила Селина. – Где ты была в них в последний раз?

– Ага! – Кэмерон многозначительно воздел палец. – Вот что так расстраивает нашу девочку. Она взяла дорогие мамины серьги, причем не спросила разрешения у папы, самовольно надела и отправилась туда, куда отправляться не следовало. И вот теперь проказница не желает говорить, что это за место.

– Где ты была? – строго спросила Селина.

Фелиция зарыдала еще громче.

Мадам Шарманте обвела всех троих сердитым взглядом.

– Я не могу одевать тебя, милая, пока ты в столь ужасном состоянии. Иди, найди свои серьги и успокойся, а я тем временем займусь мадам Селиной.

– Хватит! – Селина испугала всех резким криком. – Отвечай, Фелиция, где ты была? Кажется, догадываюсь. Там, куда ходить запрещено, правда? Надеюсь, не стащила из моей комнаты ключ от лесной хижины?

Девочка молча рассматривала носки своих туфель.

С глубоким вздохом Селина обратилась к мадам Шарманте:

– Оденьте сначала Фелицию, а я тем временем поищу серьги. Не хочу отпускать ее одну.

– Кэмерон вполне может составить кузине компанию, – сердито возразила модистка. – А мне необходимо подготовить вас к балу.

Селина закатила глаза.

– Прекрасно! С таким же успехом можно отправить эту парочку на поиски иголки в стогу сена.

Кэмерон серьезно осведомился:

– А что, если на поиски отправимся мы с вами?

– Почему бы и нет? Тем более что мне необходимо поговорить с вами наедине.

Сразу перестав всхлипывать, Фелиция с любопытством перевела взгляд со старшей подруги на кузена и обратно.

– Правда? – Кэмерон расправил усы. – Но почему же ваш тон причиняет беспокойство?

Не ответив на вопрос, Селина обняла Фелицию.

– Вытри слезы, милая, и готовься к балу. Ничто не должно испортить праздник.

– А я приготовлю лошадей, – объявил Кэмерон. – Встретимся на заднем дворе.

Кэмерон вихрем ворвался в конюшню; Тревор отвлекся от работы и с интересом взглянул на кузена.

– Куда-то срочно собрался?

Кэмерон принялся поспешно седлать серого жеребца.

– А что делаешь здесь ты, Трев? Где-то на сене прячется вдова Бодерье или действительно чистишь своего коня?

– Не смог придумать что-нибудь более ядовитое? Зря стараешься, парень.

– Не желаешь ли поцеловать мне задницу? – Кэмерон высокомерно улыбнулся и занялся чалой кобылой. Оседлал, взял лошадей под уздцы и повел к выходу.

Тревор находился в прекрасном расположении духа и не желал ссориться.

– А ты заметно торопишься.

Выходя из конюшни, Кэмерон обернулся и небрежно бросил через плечо:

– С какой стати оставаться здесь и препираться с тобой, когда прелестное создание уже ждет?

Любопытство заставило Тревора выйти вслед за кузеном. Он увидел, как тот проехал на задний двор, спешился и галантно помог Селине подняться в седло. Потом легко взлетел сам, и пара удалилась в сторону леса.

От неожиданности Тревор на миг остолбенел; кровь молотом застучала в висках. Придя в себя, достал из левого кармана часы и взглянул на циферблат.

– Ну, подожди, лживая…

Когда Мари вернулась в комнату, Селина лежала в ванне.

– Как, вы все еще здесь? Ума не приложу, как у вас хватает смелости тянуть время, когда сумасшедшая мадам Шарманте командует всеми, словно генерал на поле битвы. Если сейчас же не выйдете, с ней случится истерика.

Горничная протянула полотенце, и Селина наконец поднялась.

Словно почувствовав, что о ней говорят, в комнату ворвалась мадам Шарманте, горестно упрекая Мари в непозволительной медлительности и театрально воздевая руки.

– Быстрее! О, пожалуйста, быстрее!

Селина посмотрела на взволнованных женщин и рассмеялась.

– Ну и ну! Напрасно я надеялась хоть немного отдохнуть после проделки Фелиции: пока искала серьги, совсем измучилась.

Мадам Шарманте обиженно поджала губы и принялась нетерпеливо мерить шагами комнату, ожидая, пока Мари вытрет госпожу, а потом тоже принялась суетиться.

Женщины то и дело наступали друг другу на ноги, причем каждая обвиняла соперницу в неловкости так шумно, что Селине пришлось вмешаться и заверить модистку, что горничная прекрасно справится со своими прямыми обязанностями, а лучшей в мире мастерице вовсе ни к чему тратить драгоценное время на простой туалет. Ее пригласят, чтобы нанести завершающие штрихи. Умиротворенная комплиментами и уговорами, мадам Шарманте наконец удалилась.

Едва дверь закрылась, Мари вздохнула с облегчением.

– Ах господи! Должно быть, когда эта женщина появилась на свет, на небе взошла черная луна! И как только у нее хватает сил на бесконечную беготню и крики?

Погруженная в воспоминания об идиллии на сеновале, Селина почти не слышала ворчания горничной.

Тревор.

Мысли о нем не покидали ни на секунду. Время в разлуке тянулось невыносимо медленно, а желание снова оказаться рядом переполняло, не позволяя думать ни о чем ином.

Снизу донеслись звуки скрипок, послышались голоса собравшихся гостей. Разве бал уже начался? Неужели она замечталась и потеряла счет времени?

– Скоро закончишь, Мари?

– Последняя шпилька, и все будет готово. – Горничная на шаг отступила, обошла вокруг и восхищенно всплеснула руками. – Честное слово, трудно представить что-нибудь прекраснее. Посмотрите-ка!

Селина подошла к зеркалу и замерла от изумления. На кремовом шелке сияли крошечные хрустальные бусинки. Оживающие при каждом дыхании волшебные капли покрывали платье от глубокого декольте до мягких складок широкой юбки. Селина медленно повернулась, и наряд вспыхнул множеством искр. Подняла руки, и узкие рукава отозвались переливами света. Столько блеска, и при этом платье почти ничего не весило!