– Хочу повидать старых друзей, – сказал Джэлмэ, – поговорить.

– По друзьям соскучился? – усмехнулся Нохой. – Ты не вовремя приехал, у нас сейчас всем не до разговоров.

– Почему?

– Да ты что, не видишь, что творится? – вдруг вспыхнул тот. – У Мэглэна отец погиб, у Тогона брата привезли раненого, а недавно он умер, у Борогола отец тоже раненый лежит, не встает, у меня двоюродный брат не вернулся с похода, до сих пор не можем найти… У всех горе, какие сейчас разговоры.

Джэлмэ долго молчал, раздумывая, как быть. Он давно собирался поговорить с друзьями и открыться им, сказать, что служит сыну покойного Есугея-нойона, да призвать их к тому, чтобы готовились вставать под его знамя. Однако, приезжая к родителям изредка и ненадолго, он старался поменьше показываться людям на глаза, чтобы не привлечь внимания нукеров Таргудая. Заметят, заподозрят неладное – куда это он все время отлучается? – и начнут следить. Вынужденный скрываться, он до сих пор каждый раз откладывал свою задумку. Теперь же он почувствовал, что пора действовать, чтобы потом не оказалось поздно.

– Мне надо поговорить со всеми вами, – решившись, сказал он. – У меня есть что вам сказать.

– О чем хочешь говорить?

– О жизни нашей. Сейчас самое время поговорить об этом.

Нохой внимательно посмотрел на него.

– Ладно, – он встал от очага, – я пошлю младшего брата. Что, всех наших позвать?

– Да.

Было их тринадцать ближайших друзей. Отцы их были воинами одной сотни, и дети выросли в соседних айлах. Сбившись в свою мальчишескую стаю с малых лет, когда еще играли детскими луками из ивовых прутьев, так до последних пор и держались вместе. В играх с остальными парнями куреня они выделялись особняком, в спорах и драках с другими стояли друг за друга. Зная это, даже многие парни постарше старались не задевать их. Соседи, да и другие в курене, заметив их крепкую дружбу, с каких-то пор в шутку закрепили за ними название – «волчий выводок», и они не обижались, а наоборот, гордились этим.

Лишь когда отец увез Джэлмэ из куреня и отдал Тэмуджину, он оторвался от своих друзей. Тогда, в один из дней прошлого лета, отец объявил свое решение вдруг, под вечер, и запретил всем говорить, кому бы то ни было о том, куда они поедут, где он будет жить. Той же ночью они выехали из куреня, и Джэлмэ не успел даже попрощаться с друзьями. За полгода разлуки ему как-то не пришлось даже мимолетно встретиться ни с кем из них. И теперь, ожидая их, он взволнованно напрягал мысли, тщательно подбирал слова и доводы, готовясь к важному разговору.

Друзья собрались быстро; сначала пришли четверо ближних, позже подошли остальные. Нохой, поджидавший всех у своего айла, зашел с последними. Джэлмэ здоровался со всеми стоя, тая в душе радость встречи, внимательно приглядывался к ним, примечая, как друзья изменились за минувшее время.

Расселись кругом возле очага, Нохой принес из кучи у двери несколько толстых сосновых сучьев, подбросил в очаг. Огонь, оживляясь, разгорелся с треском, рассеивая полусумрак юрты.

Все молчали, сидя в кругу, выжидающе поглядывали на Джэлмэ. С внезапным его исчезновением из куреня среди друзей витала некоторая смутная недоговоренность о нем, неизвестность. С одной стороны, их задело то, что он исчез без предупреждения и не подал даже весточки о себе, с другой – все знали, что у дарханов, как и у шаманов, свой путь в жизни и нельзя даже расспрашивать о том, куда они ушли и что делают. И теперь, в предвкушении того, что сейчас развеется эта тайна и они все узнают, друзья ждали его слов.

– Давно мы с вами не собирались вместе, – трудно подбирая слова, начал Джэлмэ, оглядывая темные лица друзей. – Многих из вас я не видел с тех пор, как уехал, но сейчас не буду спрашивать, как вы живете – война идет, гибнут сородичи, всем сейчас плохо. Расскажу вам о себе. Летом отец увез меня из куреня и отдал Тэмуджину, сыну покойного Есугея-нойона, и я теперь живу у него нукером.

Из уст друзей вырвались изумленные возгласы.

– А мы думали, ты где-то у шаманов, учишься искусствам.

– А этот Тэмуджин, это ведь тот парень, который у нас тут с кангой на шее ходил?

– В айле Таргудая вместе с рабами жил и на бычьей повозке воду возил.

– А почему тебя ему отдали?

– Разве не нашлось получше нойона?

– Он ведь до сих пор, говорят, скрывается где-то в тайге, и никакого улуса у него нет.

– Да и будет ли еще нойоном, неизвестно… – ошарашенно расшумелись все, недоуменно переглядываясь.

– Подождите вы! – прикрикнул Нохой, нетерпеливо оглядывая всех. – Дайте ему договорить, знаете ведь, Джэлмэ зря ничего не будет делать.

Выждав тишины, Джэлмэ продолжал.

– Вы знаете, когда смотришь на табун лошадей, точно не скажешь, какой из жеребят станет лучшим скакуном. Бывает, что тот, на какого вначале и не подумаешь, со временем становится лучшим. Так и среди людей. Но этот Тэмуджин уже сейчас выделяется среди нойонских детей. Думаете, каждый сможет выжить, когда сородичи бросили одних в степи, да еще под зиму?.. Это о чем говорит? Об уме и отваге. А помните, как он исчез из нашего куреня там, в низовье Онона? Как его все искали, ведь наши тогда всю окрестную степь взад и вперед обыскали, каждый угол осмотрели и ни одного следа не нашли. И ведь думали, что пропадет – один, пеший, без оружия. А он выжил и теперь живет не хуже других, и даже женился.

– Женился? – донельзя удивленные, переспрашивали парни. – А кто же его женил? Отец ведь погиб.

– Он сам женился.

– На ком?

– На дочери хонгиратского нойона.

– О-оо…

– И тот отдал ему свою дочь?

– Отдал, сам ее привез, да еще обещал дать защиту от врагов, – приврал Джэлмэ. – И теперь южные монголы, если что, встанут за Тэмуджина.

– Да, это и на самом деле непростой парень.

– Беглый, почти что разбойник, а как сумел он все себе устроить?

Изумленные неожиданной новостью парни наперебой обсуждали ее, недоуменно пожимая плечами.

– Было бы на ком, когда от людей по лесам скрываешься, хоть на первой попавшейся, а тут у нойона дочь отхватил.

– Надо большой дух иметь, чтобы проделать такое…

– И войско отца сохранилось, – говорил Джэлмэ, убеждающе оглядывая всех. – А теперь подумайте, разве не стоят за него боги, если все так складывается у него? Что стоило Таргудаю еще позапрошлой осенью раздробить тумэн Есугея, рассеять по улусам? А он до сих пор в целости, ждет своего нойона, значит, боги не дали Таргудаю сделать это! И знамя отцовское при нем…

– И знамя? – удивленно переглядывались парни. – А разве дядья не отобрали его у него?

– Они потому и бросили его, что он не отдал им знамя, – доказывал Джэлмэ. – Обычный парень не сумел бы отстоять его перед взрослыми дядьями, но он не простой человек.