Внезапное исчезновение старца вернуло Сорку дар речи.

— Там Бродяжка! — взревел он, указывая пальцем на карету.

Два скариона, стоявшие по обе стороны подножки, молниеносно развернулись. Карета сильно покачнулась. Раздался глухой удар, рессоры отчаянно заскрипели, и из распахнутой дверцы кареты выкатилась отрубленная голова старца.

Кортеж словно окаменел, настолько неожиданной была атака. Высунувшись из своих экипажей, Карабины, все еще не веря в произошедшее, смотрели, как, подпрыгивая, катится голова их соратника. Затем они с пронзительными криками бросились к стенам особняка.

Было непонятно, были ли у Бродяжки сообщники в других каретах. Большинство скарионов обнажили мечи и тотчас обступили хозяев. Остальные окружили экипаж, где пряталась убийца.

Драконийка Шенда выскользнула из кареты и окинула сцену действия неприязненным взглядом.

Ее порванное у бедра платье открывало длинные точеные ноги. Узкая полоска ткани прикрывала грудь, а на плечи накинут тот самый плащ, что был на ней в момент смерти. Ее черные как смоль волосы свисали вокруг лица грязными прядями. На лбу у нее был большой шрам в форме звезды от бровей до самых корней волос. В ее больших фиолетовых глазах горел дикий огонь.

Она небрежно вытерла лезвие меча, испачканное кровью, а затем, словно бросая вызов своим противникам, скрестила оба клинка так, что вылетела искра.

Два скариона бросились в ее сторону. Топот их ног огласил улицу, и в этот момент Шенда ухватилась за ось кареты и прыгнула на них, ногами вперед. Она толкнула в грудь первого воина и упала на землю, готовясь встретить второго.

Два меча, продолжая движение ее тела, вонзились в живот скариона по самую рукоятку. Харонец пошатнулся и упал на драконийку. Она быстро вытащила мечи и склонилась к его уху.

— Ты знаешь, где Януэль?

Черная кровь пенилась на губах скариона. В его горле что-то булькнуло, и он замертво рухнул на мостовую. Шенда оттолкнула его тело ногой и повернулась к атакующим.

Стоя у дверей особняка, Сорк сообразил, что можно извлечь выгоду из создавшейся ситуации, и принялся делать какие-то знаки чародеям-целителям.

Те вначале не обратили на него никакого внимания. Затем, видя, с какой легкостью Бродяжка уничтожила двух стражей, они подобрали полы тог и побежали к крыльцу гротескными шажками.

Скарионы проследили за бегством своих господ. В холле Сорк, явно обрадованный тем, что они наконец-то посетили его жилище, торопливо указывал им, как попасть на верхние этажи.

— Там, наверху, вы будете в безопасности, — сказал он.

Его прислужники проложили дорогу к парадной лестнице, чтобы старцы без промедления могли пробраться через толпу нищих. Последних нисколько не интересовала драма, разыгравшаяся на улице. Те, кому достались угли забвения, уже работали локтями, пытаясь уединиться, чтобы поместить свое сокровище на жаровню.

Чародеи-целители, замыкавшие шествие, помешали Сорку закрыть за ними дверь особняка.

— Спусти на нее своих нищих, — приказали они ему, незаметно сунув ему в руку кошелек.

Сорк хотел было воспротивиться, но старцы уже устремились вверх по лестнице.

— Ты слышал? — грубо одернул его один из скарионов. — Брось эти угли на улицу, и твои нищие задержат ее.

Его требовательный взгляд убедил Сорка, что не стоит пытаться уклониться. События застали его врасплох, и теперь он должен был бросить свои войска в бой, чтобы не утратить доверия чародеев-целителей. Он отвернулся, пытаясь скрыть замешательство, и обратился к своим подопечным громким, но слегка дрожащим голосом.

— Смотрите, — крикнул он без особого убеждения, — еще угли, мои ненаглядные малютки!

Он схватил кошелек и швырнул его на середину улицы; кошелек раскрылся, и его бесценное содержимое оказалось на земле.

Заслон, созданный прислужниками, под напором нищих, возбужденных видом рассыпанных на улице углей, был снесен, подобно плотине при наводнении. Ломясь в открытую дверь и выпрыгивая из окон, они устремлялись наружу.

Четыре скариона лежали на земле. Последний полз, пытаясь дотянуться до меча, хотя из спины у него торчали два клинка драконийки. Опередив его, она опустилась перед ним на колени.

— Ты знаешь, где Януэль? — выдохнула она.

Воин оставил ее слова без внимания и лишь сжал в руке меч. Шенда поднялась над этим агонизирующим существом и резким жестом надавила ладонями на рукоятки обоих мечей. Лезвия глубоко проникли в спину. Тело скариона выгнулось. Струйка черной крови появилась в уголке губ. Он последний раз вздохнул и, все еще в тисках страдания, обмяк и замер в неподвижности.

Шенда вырвала свои мечи из гниющего трупа. Напротив, из особняка сыпались убогие. Она прыгнула, чтобы оказаться между ними и углями и встретить поток увечных. Драконийка жаждала боя, он был необходим ее телу — в течение многих дней она участвовала в немыслимых поединках, чтобы преодолеть границы собственных возможностей.

Смерть преобразила ее боевое искусство, ее опыт и последние размышления о ценности жизни. Теперь она убивала без малейших угрызений совести, убивала, чтобы проверить свою ловкость, выносливость и гибкость в королевстве мертвых. Смешанные чувства владели ее сердцем, и их сила усовершенствовала ее дар: холодный расчет наемного солдата, наносящего точные удары; трезвый взгляд драконийки, позволявший ей при любых обстоятельствах оценить риск; энергия отчаяния, заглушавшая назойливые жалобы уставших мышц.

Даже разложение пока не затронуло ее, терпя поражение от искренности ее любви. Зло Харонии выжидало в тени, пока тело драконийки не сдастся перед куда более тяжкими испытаниями.

Нищие слегка заколебались, увидев Бродяжку, отделявшую их от углей. Их должно было быть около пятидесяти. Вид бездыханных скарионов заставил бы образумиться любого харонца, но эти больше не слышали зова разума, его заглушили муки, причиняемые разложением. Угли были на расстоянии вытянутой руки, они сверкали в сумерках словно звезды.

Шенда не стала ждать, пока свора придет в движение. Она повела плечом, поправляя плащ, и с непроницаемым выражением лица ворвалась в ряды нищих подобно смерчу. Полыхнули удары мечей, и не успели увечные опомниться, как она уже оказалась на ступенях крыльца.

Эта резня нисколько не отвлекла харонцев от лежавших на улице углей. Те, что попытались было ее преследовать, быстро отказались от своего намерения, увидев, как их собратья кинулись подбирать угли. Они присоединились к своре, копавшейся в грязи мостовой, и тотчас забыли о драконийке.

Шенда медленно спустилась с крыльца и вновь ринулась на них. Она убивала, задавая всем один и тот же вопрос, который жег ее губы, и словно рыдание, прорезал шум сражения:

— Ты знаешь, где Януэль?

Когда вновь наступила тишина и вместе с предсмертным хрипом последнего умирающего смолкло эхо ее собственного голоса, мостовая была густо обагрена кровью. Королевство мертвых ощутило пульсацию Желчи, возникшую в этой стычке. Затаившись на верхних этажах, чародеи-целители и скарионы чувствовали, как дрожит воздух, перенасыщенный зловонием разложения. Харония приветствовала свою жрицу и ее дары.