Подъехав по нужному адресу, он вышел из машины, машинально поднял голову к окну, где находилась квартира Громова, и по телу пробежал холодок. Жаров помнил, как в прошлый раз тот смотрел на него из окна, провожая взглядом. Подниматься снова в эту жуткую квартиру не было желания, но делать нечего. Пересиливая себя, он, не останавливаясь не на одном лестничном проеме, быстро поднялся до нужного этажа и громко постучал в дверь, но ему никто не открыл.

– Ушел, что ли, куда? – пробормотал под нос Жаров.

Иван постучал еще раз, но снова безрезультатно. Иван уже хотел уходить, но напоследок его рука потянулась к ручке двери, дернула её, и та с громким скрипом отворилась. Внутри Жарова тут же ожило нехорошее предчувствие. Иван открыл дверь нараспашку и громко сказал:

– Олег, это следователь Жаров, вы дома?

Его голос разнесся по квартире, но ответом ему была тишина. Чертыхнувшись, он достал из кобуры пистолет и шагнул через порог квартиры. В ноздри тут же проник неприятный запах грязи, сигарет и дешёвого алкоголя. Пройдя пару шагов, он осмотрел зал, который был пуст. Иван прошел дальше, толкнул одну дверь комнаты, которой оказалась спальня, но и здесь никого, пусто. В туалете, ванной и кухне тоже никого не было. И только когда он подошел к мастерской, где в прошлый раз общался с художником, он почему-то замер у закрытой двери. Сделал глубокий вдох, словно собирался погружаться на глубину, и толкнул носком ботинка дверь. Та со скрипом открылась, показывая пространство, заполненное картинами.

У стены возле мольберта, на стуле с безжизненно опущенными руками и поникшей головой сидел Олег.

– Твою же мать! – в сердцах выругался Иван и быстрым шагом направился к мужичине.

Его пульс было уже бесполезно проверять, потому что и по цвету кожи можно было точно сказать, что тот мертв. Но Иван все же приложил два пальца к сонной артерии. Как и ожидалось, пульса не было. Сделав несколько шагов назад, он обратил свое внимание на картину, которая стояла на мольберте.

На большом полотне был нарисован длинный коридор с тринадцатью комнатами. В самом начале коридора стоял мужчина в белой маске, в руках которого была карта с надписью «ведущий». В первой комнате с открытой дверью был густой лес, где наполовину закопанный в земле лежал молодой парень, рядом с ним была карта «мирный житель». Вторая и третья комнаты были совмещенные: на них была нарисована дорога, разбитая машина, рядом с которой лежало два мужчины в крови, а рядом с ними карты «мирный житель» и «маньяк». Иван тут же вспомнил, в каких позах лежали Игорь и Константин на месте аварии. Они полностью совпадали с изображениями на картине. От этого воспоминания и от того, как четко и правильно была прорисована картина, по коже пробежал холодок. На четверной картине изображен туалет, где на полу лежала блондинка, на её шее красовался след от удавки, а карта с подписью «мирный житель» засунута в вырез её декольте. «мирный житель». Пятая комната была копией той, в которой Иван нашел Андрея. Тот точно так же лежал на диване с картой «маньяка» в руке. А шестая комната была точной копией той, в которой Жаров находился сейчас: так же безжизненно сидевший на стуле художник с картой «адвокат» в руке.

Остальные семь комнат были пусты, двери в них закрыты. Иван тут же обернулся на труп, и не найдя в его руках карту, тут же стал обыскивать взглядом комнату. Карта была приколота к одной из последних картин художника. Иван уже видел ее. Олег писал её в тот день, когда следователь приходил к нему в первый раз.

Жаров достал телефон и тут же набрал номер Бориса Аркадьевича. На этот раз старик ответил на звонок не так быстро, как в первый раз.

– Да, – тяжело дыша ответил мужчина, и у Ивана создалось впечатление, что тот куда-то спешит и идет быстрым шагом.

– Что означает карта «адвокат» в игре? – тут же задал свой вопрос Жаров.

– Как что, адвокат защищает мафию, а что?

Иван замер, переводя свой взгляд на мертвого художника.

– Значит, он знал, кто мафия, – чуть слышно проговорил он, забывая, что все еще разговаривает по телефону.

– Что? Кто знал? Вы что-то узнали? – взволнованный голос Бориса Аркадьевича словно разбудил Жарова, и тот вздрогнул, вспомнив, что все еще держит в руке включенный телефон.

– Олег Громов мертв. И у него была карта «адвоката», а еще картина, на которой изображено тринадцать комнат, шесть из них с открытой дверью. И в каждой из них изображена смерть всех погибших.

– Как интересно, – задумчиво произнес старик. – А вы можете прислать мне фотографию картины? Лучше бы взглянуть на нее вживую…

– Пришлю фото, – ответил Жаров.

– Спасибо.

Поговорив с Борисом Аркадьевичем,

Жаров набрал номер своего отдела и вызвал оперативников. Сам же тем временем сделал несколько фотографий картины и отправил их Борису Аркадьевичу с подписью «Что скажете?».

В ожидании ответа он вышел на улицу, вдыхая прохладный воздух и прикуривая, пытаясь глубже вдохнуть сигаретный дым и избавиться от противного запаха квартиры, который словно засел у него в носу. Стоило ему выкурить половину сигареты, как к дому подъехала машина с оперативниками и криминалистом.

– Жаров, ты словно собака чуешь жмуриков, – сказал Аркадий, криминалист и патологоанатом в одном лице.

– И не говори, – ответил ему Иван, протягивая руку для рукопожатия.

На этот раз он не стал подниматься в квартиру, а ждал на улице, смотря, как работают его коллеги. Звук входящего вызова отвлек его от мыслей. Увидев имя звонившего, он сразу же ответил.

– Да, Борис Аркадьевич?

– Иван Александрович, я, конечно, не большой эксперт, а просто любитель, но могу точно сказать, что эту картину писал не наш художник. Подчерк не тот, хотя мне бы лучше взглянуть на неё не через экран мобильного телефона.

– А кто её писал? – удивленно произнес Жаров, машинально переводя взгляд на окна третьего этажа.

– Ну, этого я точно не знаю. Скажите, а то, как сидит на стуле Олег, идентично тому, что изображено на картине? – задал свой вопрос Борис Аркадьевич.

– Да, кроме того, что карта была не в руке художника. Я её нашел прицепленной к картине.

– Интересно… – задумчиво произнес старик.

– А что было на той картине, где была найдена карта?

Иван буквально на одно мгновение прикрыл глаза, вспоминая картину.

– Два ребенка. Мальчики. Они были в лесу или парке. Они улыбались и, кажется, в руке одного был воздушный шар, а у другого большая сахарная вата. А что?

– Эта картина не похожа на то, что писал Олег и, возможно, он хотел ею сказать нам что-то, но это не все. Вы ничего не заметили на той картине, где были изображены убийства?

Жаров снова нахмурился, вспоминая картину.

– Нет, а что там?

– Самая первая комната. Там был лес и парень, наполовину закопанный, с картой мирного жителя. Как мне известно, убийства начались с аварии двух молодых людей…