— Тогда почему ты согласился, Антон? — она инстинктивно понимала, что не из-за денег точно.

— За мной долг, — коротко ответил Антон, — а долги я предпочитаю отдавать.

Ольга отвернулась к иллюминатору. Вон оно что. Оказывается, предстоит встреча не старых знакомых, а старых врагов. То, что поездка обещает быть феерически увлекательной, она понимала с самого начала. И теперь лишь утвердилась в своих подозрениях.

В аэропорту Мюнхена их встречала целая делегация. Ольга поначалу подумала, что это принимающая сторона подсуетилась, но Антон только хмыкнул.

— Уверена, что принимающей стороне по карману самый люксовый отель Мюнхена? — и указал на автомобиль со скромным логотипом «Mandarin Oriental».

— А ты откуда знаешь, какие тут отели люксовые? — с подозрением уставилась на него Оля.

Но Антон отвечать не стал, улыбнулся загадочно и покатил чемоданы к выходу. Там уже ждали встречающие с табличкой, на которой были написаны их с Антоном имена, причем, написаны на русском.

Пока Оля гадала, как они все разместятся в одном автомобиле, их с Антоном усадили в машину отеля, остальные сели в стоящий рядом внедорожник.

«Кого-то это мне напоминает…»

— Я так понимаю, мы с охраной? — кивнула Антону на соседний автомобиль. Тот посмотрел на нее как на дурочку.

— А что тебя удивляет? Ты не знаешь, кто нас пригласил?

— Ты так говоришь, как будто нас канцлер Германии пригласил!

— Если бы канцлер, то мы бы на велосипедах ездили, Оля. Или на метро. Они тут неприхотливые и экономные. Не в пример сама знаешь кому.

— Кому? — Ольга решила не сдаваться. — Простому коллекционеру, пусть даже с аристократической родословной?

— Комуу-у? — в свою очередь воззрился на нее Антон. — Коллекционеру? Давид — коллекционер?

Его изумление было таким неподдельным, а взгляд, устремленный на Олю, таким выразительным, что ей стало не по себе.

— Я знаю, что он коллекционирует рукописи, — сказала далеко не так уверенно.

— Я играю на гитаре, при случае даже спеть могу, причем неплохо, особенно когда выпью. Я музыкант, Оль?

Нежданчик! С этого ракурса их поездка в замок Данилевского приобретала несколько другую окраску.

— Хорошо, а кто он тогда такой, твой Давид? Только не говори, что местный мафиози, — вообще-то она так просто сказала, наобум, но лицо товарища по операционной внезапно стало непроницаемым.

— Сама у него спросишь, — буркнул Антон, мигом сбавив обороты, и уставился в окно.

«Так значит я зря за него заступалась!»

Оле даже совестно стало перед Ямпольским. Хоть бери телефон, звони и говори: «Так мол и так, Арсен Павлович, простите меня, бессовестную, что я вас с Константином Марковичем в воры и разбойники определила, не разобравшись. За Даву заступалась. А он, оказывается, вам двоим под стать».

Остаток дороги Антон периодически поглядывал на развеселившуюся Олю и даже поинтересовался, все ли с ней в порядке. Но разыгравшуюся фантазию уже было не остановить.

В голове без устали крутились строчки гимна разбойников всех времен и поколений.

«…Чужие сапоги натерли ноги. Работникам ножа и топора — романтикам с большой дороги. Не желаем жить по-другому…»

«Вот что значит смотреть мультики с племянниками!»

И даже входя в роскошный холл отеля «Мандарин» она продолжала улыбаться.

***

И здесь Давида не оказалось. Зато на ресепшене их ждали, даже имена выучили! И чаем напоили, пока они регистрировались.

— Господин Данилевский будет ждать вас через час в холле, — сообщила улыбающаяся администраторша, и Ольга оценила деликатность Давида.

Их с Антоном проводили в отведенные номера. Ее номер был ожидаемо шикарным, особенно впечатлила ванная комната. Оля сначала хотела ограничиться душем, но не опробовать такую ванну было просто грешно. В конце концов, она не планирует никого завлекать, так что на сборы вполне хватит получаса.

С наслаждением полежала в душистой пене. Потом решила, что полчаса для наведения красоты — непозволительная роскошь, в пятнадцать минут вполне можно уложиться. И уже смывая пену тяжело вздохнула.

«Кажется, я начинаю понимать Ямпольского», — подумала покаянно. Кто же мог знать, что роскошь настолько быстро ее развратит! Мало того, останавливаться не хотелось, а хотелось развращаться дальше и желательно до конца своих дней.

Но вспомнив расценки за сутки проживания в отеле, мигом спустилась на землю. Даже если она останется работать в Германии, такой отель будет не по карману. Ну разве что раз в год в качестве поощрения самой себе за хорошую работу. И то потом чтобы не пришлось себя грызть за расточительность.

Это для таких как Данилевский, он тут наверняка себя чувствует, как рыба в воде. Или тот же Аверин, к примеру…

«Опять Аверин! Сгинь!»

В условленное время в дверь постучали. Оля в последний раз прошлась по волосам щеткой — прическа даже после ванной оставалась безукоризненной, волосок к волоску. Из косметики на ней был лишь блеск для губ и тушь для ресниц. Из украшений — цепочка и подаренный Авериным аромат. Выбросить именной флакон у Ольги не поднялась рука.

Антон ждал за дверью. Окинул оценивающим взглядом, и ей вновь стало неловко. Но тот или ничего не заметил, или сделал вид.

— Идем. Давид уже здесь.

Спустились в холл, и Ольга сразу увидела знакомую фигуру в коляске. Они не виделись с Давидом всего ничего, но ей показалось, что в плечах Данилевский стал шире. То, что мужчина не пренебрегает тренировками, вызывало уважение. Впрочем, как и сам Давид.

Кто бы сомневался, что первым он поздоровается с мужчиной! Ох уж этот менталитет…

— Рад видеть, — протянул руку Данилевский, глядя Антону в глаза.

— Взаимно, — Антон пожал руку, ответив твердым взглядом. Друзья-однополчане, ни дать, ни взять…

Может, всему виной ее предвзятость, но это рукопожатие показалось Оле чуть крепче и чуть дольше положенного для такого случая. А пока она размышляла, Давид завладел ее рукой и поднес к губам.

— Оленька! Я счастлив, что вы приняли мое предложение.

От неожиданного жеста и откровенно восхищенного взгляда заалели щеки. Она сама от себя не ожидала, что так засмущается. Но лишь только собралась поблагодарить Давида, как внезапно россыпь мурашек метнулась по телу, а ее всю будто обдало холодом.

Ольга подняла голову и обомлела. Через безукоризненно чистые раздвижные стеклянные двери отеля в холл входил Аверин.

Она инстинктивно дернулась, но Давид успел сжать ей пальцы, и это внезапно отрезвило. Поймала себя на мысли, что на этот раз не приняла Аверина за глюк. И правильно, потому что глюки обычно ходят поодиночке, а Аверин был не один.