К моему лицу поднесли грязную серую тряпку, зажали рот, нос, вынуждая вдыхать резкий островатый запах. Мир потускнел, руки и ноги ослабли. Лишь протяжное кошачье «Мяу!» эхом отразилось в ушах, и я окончательно погрузилась в небытие.

Мне снилось, что я лежу в лодке, застрявшей посреди бушующего моря. На лицо падали соленые брызги, меня покачивало на волнах, ударяя то об один борт, то о другой.

— Смотри, в себя приходит.

Особенно большая волна окатила с разбегу, попала на лицо. Я попыталась убрать мокрые волосы с глаз, но руки почти не слушались. Попыталась снова.

И тут поняла, что никакое это не море. Я лежу на грязном замызганном диване, рядом со мной пустое ведро с водой, из которого, очевидно, меня и окатили. Голова тяжелая, в ушах гудит, тело словно чужое.

«Ребенок!» — мелькнула паническая мысль, и словно в ответ на мои опасения и страхи почувствовала шевеления малыша внутри. Оставалось надеяться, что то, чем меня усыпили, не навредило ему непоправимо.

Попыталась сесть. Завидев это, стоящий рядом человек подхватил меня подмышки и помог принять более-менее ровное положение.

«Кулон!» — нащупала пальцами нагревшийся металл под одеждой. Но почему он не сработал? На меня напали, утащили неизвестно куда…

Страха пока не было, как не было и паники, видимо, организм еще не до конца пришел в себя и пока мог лишь справляться с тем, чтобы оставаться в сознании, и на эмоции ресурсов уже просто не хватало.

Где-то сбоку хлопнула дверь. Я попыталась оглядеться. Кажется, это какой-то подвал. По крайней мере, окон нет, а стены сделаны из кирпича.

Вперед вышел высокий жилистый мужчина с седой головой и крючковатым носом:

— Молодец, Руслан, хорошо сработал.

Тот самый мужчина, что помог мне сесть ровно, низко поклонился седому и отошёл стене.

— Что происходит? — я переводила взгляд с одного на другого, вновь ощущая себя качающейся на волнах в маленьком суденышке посреди моря. Того и гляди вновь накроет волной и утянет на дно. — Кто вы?

Седовласый расплылся в неприятной улыбке:

— Тот, кого ты, возможно, мечтала увидеть всю свою жизнь, — пафосно произнес он.

— Шекспир? — ляпнула я первое, что пришло на ум после его слов.

На рай это место походило мало.

— Еще варианты? — усмехнулся он.

— Если я все еще жива, то на Стивена Кинга вы не слишком похожи.

— Я твой отец, дура, — поморщился седовласый.

— Сначала сами же меня какой-то дрянью накачали, а теперь обзываетесь, — фыркнула я, пропустив мимо ушей часть сказанной фразы.

— Похоже, она не удивилась… — заговорил парень у стены, Руслан, кажется.

— А чему я, собственно, должна удивляться? — разум отказывался мыслить трезво.

— Она вообще слышала? — снова произнес Руслан.

Седовласый подошел почти впритык и поднял мой подбородок, внимательно заглядывая в глаза.

— Меня зовут Раис, — усмехнулся он.

— Приятно познакомиться. Ника, — язык слегка заплетался, а в ушах снова начало шуметь. — Вероника Романова.

— Я знаю. Я твой отец.

— Да ты гонишь… — вырвалось у меня от удивления.

Я постаралась приглядеться к нему. Да нет же. Совсем не похож. У этого Раиса вытянутое лицо с едва заметными восточными чертами, нос крючком. У меня же типично славянская внешность и курносый нос. С чего он взял, что я его дочь?

И, тем не менее, внутри все напряглось. Я ведь действительно, как и все приютские, мечтала в детстве найти родителей, узнать о своих корнях.

— Мда, воспитанием и не пахнет… — фыркнул Раис.

— А моя мать? — опомнилась я. — Она тоже тут где-то прячется?

Несмотря на воздействие дурмана, сердце стало биться чаще, ладони вспотели, а в горле встал ком.

— С твоей матерью я развлекся один раз, это было… случайно, — Руслан засмеялся на этих словах, но тут же замолк, стоило седому бросить на него строгий взгляд. — Я о ней и не вспоминал. Она забеременела и отказалась от ребенка.

— И где она сейчас? — хрипло спросила я.

— Понятия не имею.

Новость была настолько нереальной, что осознание запаздывало. Слишком много странного происходило в последнее время. Необъяснимого, сверхъестественного.

— Почему я должна вам верить? — я коснулась рукой живота, чуть поглаживая его, пытаясь успокоить этим, скорее, себя, чем ребенка. — Вы похитили меня, накачали какой-то дрянью, это могло навредить ребенку! Если все правда, то не просто ребенку, вашему внуку!

— Ничего этому выродку не будет. Руслан, покажи ей.

— Выродку? Как вы можете так говорить?

В ответ на это мужчина лишь рассмеялся низким пробирающим смехом:

— Потому что я и сам выродок. Руслан. Покажи ей.

Парень у стены угрожающе двинулся в мою сторону, в его руке на мгновение сверкнул металл. Я попыталась отпрянуть, но, покачнувшись, лишь откинулась обратно на диван.

Ну же, мышка! Какого черта ты не работаешь? Где твоя защита, когда она так нужна?!

Руслан остановился в шаге от меня, а затем плотоядно улыбнулся.

— Вы меня убьёте? — не выдержав охватившего напряжения, спросила я, слегка заикаясь.

— Дьявол тебя дери, Руслан! Прекрати пугать девку и покажи ей бумагу! — прикрикнул на него Раис.

Улыбка парня померкла, он скривился и вытащил из кармана запечатанный конверт. Ловко вскрыл его ножом:

— Только пришло, — невинно пожал он плечами.

Из конверта показался сложенный лист бумаги.

Он швырнул его мне на колени. Осторожно подняв, развернула, пытаясь вчитаться в ровные строки:

«Экспертное заключение. Информационный ДНК-тест» — гласил заголовок.

«Акт заключения о биологическом отцовстве…»

— Откуда у вас мой… материал? — я подняла взгляд на мужчин в комнате. — И с чего вы вообще решили его проверять?

Снова опустила глаза к бумаге.

«Предполагаемый отец Раис Александрович Галавиц. Дата рождения: 1940 …»

Галавиц? Так он из того клана оборотней, про который говорил Виктор? И год! Сороковой! Но он не выглядел при этом стариком. Разве что голова седая, но и только.

«Выводы и интерпретация результатов: Основываясь на результатах, полученных при анализе исследованных генетических систем… Считая

априорную вероятность отцовства равной 50 %, вероятность отцовства в настоящем случае составляет 99.9999 %…»

— Охренеть… — радости от обретения родителя я не чувствовала, скорее, наоборот.