— Если вы действительно хотите, чтобы я остался…

— Не имеет значения, чего хочу я. Уходи, Эшер. Утром увидимся.

Он развернулся и сделал еще шаг к открытой двери. В душе кипели, бушевали самые противоречивые чувства. Облегчение. Обида. Удивление. Восторг. Злость. Вот же гад. Ну, почему не стал спорить? Почему так вдруг сразу все понял? Проникся его проблемами? Или, может, просто посчитал его лишним? Не верит, что у него хватит сил справиться с тем, что может преподнести заклинание погоды? Даже в качестве простого свидетеля? Неужто и в самом деле считает, что олки так слабы?

Что он слаб?

Эшер уже достиг двери и положил ладонь на неокрашенные доски. И остановился.

Он — слаб?

— Будь оно проклято! — воскликнул Эшер и захлопнул дверь перед своим носом. Резко развернулся и посмотрел в глаза Гару. Внимательные, настороженные. Ждущие. — Вы всегда знаете, что сказать, верно? Всегда знаете, какие струны затронуть, чтобы все вышло по-вашему! Да, уж мне-то надо бы знать, что вы за фрукт! Я же видел вас каждый день, когда вы исполняли обязанности Правителя олков! Только вот не думал, что вы еще и мной станете управлять!

Гар покраснел. Сложил руки на груди.

— Так что? Сработало?

— Конечно, сработало, чтоб тебя! Хитер, да! Я все еще по эту сторону проклятой двери, ты не заметил?

Наконец-то первая незамутненная, чистая и открытая улыбка.

— Только не жди, что я стану извиняться.

— Еще чего, — фыркнул Эшер. — Конечно, я осел, но не настолько тупой.

— Знаю, что прошу слишком многого, — произнес Гар, и улыбка потускнела. — Похоже, я всякий раз прошу у тебя слишком многого. И опять же не жди извинения. Ты человек многих дарований, Эшер. Они служат благу нашего королевства, и не надейся, что я перестану использовать их из-за жалости к тебе или к себе. И если тебе это не нравится, то уходи прямо сейчас.

— Нет. Я уже потерял одного друга из-за того, что ушел. — Джед. Эшер сжал кулаки и расправил плечи. — Я остаюсь.

Гар кивнул.

— Хорошо. — Он повернулся к карте Лура, и на лице его отразились неуверенность и осторожность. — Это как танец, — прошептал он. — Танец, который не изменился за шесть сотен лет. Он передавался от одного Заклинателя к другому безо всяких изменений — с момента рождения погодной магии. Все, что мне нужно, — выбрать верное место для вступления… — Он помрачнел. — Перенос заклинаний — дело тяжелое. Будет больно… Дурм предупреждал меня, но…

— Боишься, что не получится?

— Нет-нет, получится, — перебил Гар. — Погодная магия уже во мне. Закрывая глаза, я ощущаю ее. Слышу слова заклинаний. Знаки дрожат на кончиках пальцев, торопятся сорваться…

Эшер недоуменно пожал плечами.

— Зачем же их удерживать?

— Рано. Пока рано. — Медленно обходя карту, Гар поднял правую руку и начертал в воздухе знак. Линии засветились, вспыхнули ярким огнем, затем померкли. В этот момент он произнес одно-единственное слово: — Лукнек. — Еще один знак левой рукой и еще одно слово: — Толнек. — Вспышка яркого пламени, тут же померкшего. Правая рука — жест. Левая. Заклинание. Опять правая. Левая. Вдруг ниоткуда — порыв ветра. Вихрь. В центре вихря — Гар; одежды на нем развеваются, он непрерывно что-то бормочет, чертит в воздухе все новые символы.

Прислонившись к закрытой двери, Эшер почувствовал, как тело покрывается гусиной кожей. По рукам пробежали и исчезли светящиеся змейки.

Присутствие магической силы ощущалось уже физически. Напряжение нарастало.

Очарованный и немного напуганный этой силой, Эшер видел, как над Дораной начинают сгущаться тучи. В какой-то момент на него упала тень. Мельком взглянув на купол Палаты, он увидел взявшиеся неизвестно откуда свинцовые облака.

Гар продолжал кружить у карты. Пассы его становились все увереннее, лицо блестело от пота, знаки силы один за другим вспыхивали в воздухе, слова заклинаний срывались с губ все быстрее и быстрее, голос звучал все громче. Ветер, набрав силу, начал завывать, как попавший в ловушку раненый зверь. Еще три круга — и все, король натолкнулся на стену ветра. Сила вырвалась наружу. Гар застыл, простирая руки вперед и пытаясь обуздать ее неистовство; кончики пальцев складывались в сочетания, которые должны были вызвать дождь. Веки его сомкнулись, рот распахнут, тело напряжено так, что, кажется, вот-вот не выдержит напряжения и лопнет.

Клубящиеся тучи над картой накрыли почти весь игрушечный Лур. В глубине их замелькали крохотные всполохи молний. Мгновением позже загремели громовые раскаты.

По рукам, а затем по всему телу Эшера пробежали язычки голубого пламени. Они растрепали его тщательно приглаженные волосы, непослушные пряди, словно живые, хлестнули по лицу.

Достигнув пика яростной мощи, огоньки соединились, сплелись в бушующий огненный смерч, бушующий, ревущий, жадно поглощающий себя самого. И в самом сердце неистовой бури оказался Гар. Кровь фонтаном брызнула из глаз, ноздрей, ушей, хлынула изо рта, а тело внезапно обмякло и, содрогнувшись, начало оседать на пол. Гар вскрикнул. Объятый ужасом, Эшер бросился к нему, но остановился в нерешительности, словно наткнувшись горлом на нож.

— Гар! — закричал он. — Гар, что с тобой? Это нормально или нет? Что мне делать? Во имя Барлы, скажи, что мне делать?

Но Гар его не слышал. В кошмаре скачущих язычков голубого пламени и призрачных отблесков его залитое кровью лицо превратилось в корчащуюся маску, черты которой мало напоминали человеческие. Кричи — не докричишься.

И тогда, как во время шторма в Вествейлинге, воздух расколол страшный взрыв. Эшер вскрикнул и закрыл уши руками. Гар тоже закричал, громко и пронзительно, будто пронзенный мечом…

…и вызванные магией черные тучи лопнули, низвергнув на Дорану и земли Лура благодатный дождь.

* * *

Конройд Джарралт устраивал званый обед. Приглашены были, разумеется, только близкие друзья, главы достойнейших семейств, почти равные ему по статусу. Конечно, любой доранец мог считать себя родовитым, однако несколько домов считались более родовитыми, чем остальные. Сорволды. Бокуры. Далтри. Хафары. Прямые потомки великих предков, пришедших из старой Дораны, эти мудрые наследники могущественных магов, сумели вовремя угадать, откуда ветер дует, и бежать до того, как безумие Моргана уничтожило бы их, как уничтожило оно сотни других, менее проницательных магов. Они гордились своими фамилиями. В прошлом этих семей не было ничего, что могло бы смутить человека, принимавшего их у себя. Являясь влиятельными членами королевского Общего Совета, все они держали руку на пульсе государственной жизни.

Бывает так, что человек тебе не только друг, но еще и полезен. Фактически это идеальный вариант.

И все же, невзирая на членство в Совете, ни один из них не был равен по происхождению ему, Конройду Джарралту из Дома Джарралтов, основанного Линдином Джарралтом — величайшим из магов, когда-либо рожденных доранским народом. Только королевская семья могла дать лучшую поросль, более способных магов, но даже и это утверждение являлось спорным. В конце концов, разве мог Дом Джарралтов породить такого калеку, как нынешний наследник престола?