— Ты поссорился с Мо в школе? — спросил дядя Мо, Тэм. В его голосе звучало сомнение.

— Мы оба учимся в восьмом «Б», в школе Старого города. Вы убили моего отца.

Издали донёсся вой сирен.

— Саймон! — позвал верзила. — Иди сюда, поговорим. Они зашли за автомобиль. Никт остался рядом с Сайлесом.

Полицейские оживлённо что-то обсуждали (до Никта донеслось: «Племяшка, мать её!» и «А ты куда смотрел?!»). Саймон ткнул пальцем в грудь Тэма… Никт прошептал:

— Они не смотрят. Давай!

И поблек.

Темнота свернулась чёрным сгустком, и тело, распростёртое на земле, встало.

— Я отнесу тебя домой. Обними меня за шею.

Никт крепко вцепился в опекуна, и они нырнули в ночь.

— Прости меня. — сказал Никт по дороге на кладбище.

— Ты меня тоже.

— Больно было? Когда ты под машину подставился?

— Да. Скажи спасибо своей подружке-ведьме. Она меня нашла и рассказала, в какую ты попал беду.

Они приземлились на кладбище. Никт посмотрел на свой дом так, словно видел его впервые.

— Я здорово сглупил, да? Поставил под удар и тебя, и себя.

— Дело не только в этом, юный Никто Оуэнс Но и в этом тоже.

— Ты был прав. Я туда не вернусь. А если вернусь, то по-другому.

Всю неделю Морин Квиллинг страдала, как никогда в жизни. Боб Фартинг перестал с ней разговаривать. Дядя Тэм на неё накричал и приказал держать рот на замке, потому что иначе его уволят и ей мало не покажется. Родители злились. Всё пошло наперекосяк даже семиклашки перестали бояться! Сплошной облом Она винила во всём Оуэнса и мечтала увидеть, как он корчится в жутких муках. Ах" полиция ему не понравилась… Она снова и снова строила жестокие и изощрённые планы мести. От этого становилось чуть легче, но в жизни всё равно ничего не менялось.

Больше всего на свете Мо не любила наводить порядок в школьной лаборатории. Дежурные собирали спиртовки, проверяли, на месте ли пробирки, чашки Петри и неиспользованные фильтры. Все в классе дежурили строго по очереди, и Мо попадала в лабораторию раз в два месяца. Естественно, её очередное дежурство пришлось именно на эту, худшую неделю в её жизни.

Хорошо хоть с ней была миссис Хокинс, учительница естественных наук — та собирала в стопку работы.

— Ты молодчина, Морин. — похвалила девочку миссис Хокинс.

Из банки с консервантом на них слепо уставилась змея.

— Спасибо. — сказала Мо.

— А ты разве должна дежурить одна?

— Со мной записан Оуэнс, но он уже несколько дней не ходит в школу.

Учительница нахмурилась:

— Это который? У меня его нет в списке.

— Ник Оуэнс Волосы пепельные, давно не стригся. Молчун такой. Это он перечислил в работе все кости скелета, помните?

— Не совсем. — призналась миссис Хокинс.

— Ну, хоть вы вспомните! Все его забыли! Даже мистер Керби!

Миссис Хокинс сложила последние работы в сумку.

— Спасибо, что убираешь за двоих, милочка. Не забудь перед уходом протереть столы.

Она вышла и закрыла за собой дверь.

В старой лаборатории были деревянные столы со встроенными горелками и кранами и полки с большими бутылями, где плавали разные твари — мёртвые, причём довольно давно. У Мо при виде них всегда по спине бегали мурашки. В углу комнаты стоял пожелтевший человеческий скелет. Мо не знала, настоящий ли он, но сейчас он казался ей очень страшным.

Каждое движение отдавалось в пустом классе эхом. Мо включила верхний свет и даже лампу над доской, чтобы было не так страшно. Потянуло холодом Мо решила, что надо усилить отопление, но батареи и так жарили на полную мощность. Девочку пробил озноб.

Ей становилось всё больше не по себе. Как будто она не одна и кто-то на неё смотрит.

Конечно, кто-то смотрит, сказала себе Мо. На меня таращится сотня трупов из банок и скелет впридачу! Она покосилась на полки.

Тогда-то твари в банках и зашевелились. Змея с невидящими белыми глазами развернулась. Костлявое морское существо заёрзало. Котёнок, мёртвый уже лет тридцать, оскалился и начал царапать стекло изнутри.

Мо закрыла глаза. Это всё понарошку, сказала она себе. Ничего страшного не происходит.

— Я не боюсь! — вслух сказала она.

— Вот и хорошо. — донёсся голос из темноты за дверью. — Плохо, когда страшно.

— Тебя забыли все учителя!

— Зато ты меня помнишь, — сказал мальчик. Причина всех её несчастий.

Она швырнула в него колбой, но промахнулась и попала в стену.

— Как Боб? — спросил Никт как ни в чём не бывало.

— Сам знаешь. Перестал со мной разговаривать. На уроках молчит, потом идёт домой и делает домашку. Или гоняет игрушечные вагончики.

— Хорошо.

— А ты… тебя уже неделю нет в школе. Ох, и влетит тебе, Ник Оуэнс! Недавно приезжала полиция. Тебя искали.

— Да, кстати… Как поживает твой дядя Тэм?

Мо промолчала.

— В каком-то смысле ты победила: я бросил школу. А в каком-то — нет. Морин Квиллинг, тебя никогда не преследовали призраки? Ты никогда не боялась, что из зеркала на тебя посмотрят чужие глаза? Тебе не казалось, что, хоть ты и в пустой комнате, но не одна? Это неприятно.

— Ты будешь меня преследовать? — Её голос дрогнул.

Никт совсем-совсем ничего не сказал, только молча глянул на неё. В дальнем углу что-то упало: сумка со стула. Когда Мо оглянулась, в комнате никого не было. Во всяком случае, она никого не увидела.

Дорога домой в темноте показалась ей бесконечной.

Мальчик и его опекун стояли на вершине холма и смотрели на городские огни.

— Всё ещё болит? — спросил мальчик.

— Немного. Но у меня всё быстро заживает. Скоро буду таким, как обычно.

— Тебя могло убить, когда ты встал перед машиной? Сбить насмерть?

Опекун покачал головой.

— Конечно, есть способы убить таких, как я. Но с машинами они никак не связаны. Я очень старый и очень стойкий.

— Я плохо поступил, да? Главное было, чтобы никто меня не заметил. А я пристал к этой парочке, и меня тут же поймала полиция и всё такое. Я повёл себя как эгоист.

Сайлес приподнял бровь.

— Это не эгоизм. Тебе нужно общаться с себе подобными, что вполне объяснимо. Просто в мире живых всё по-иному, и нам сложнее тебя защищать. Я хотел держать тебя в полной безопасности. Но для таких, как ты, полная безопасность возможна лишь там, куда ты попадёшь в самом конце. Когда все твои приключения утратят смысл.