— И я был не против поделиться этим местом с тобой.

Она хотела поблагодарить его за это, но он прижал палец к ее губам.

— Ты женщина, которая любит чувствовать на своей коже солнце и ветер. Женщина, которая готовит божественные десерты и обожает мороженое с розовым грейпфрутом. Ты, должно быть, единственный человек, который осмелился противостоять Лэрриморам и обращаться с ними так, как они того заслуживают. Уверен, твои бабушка с дедушкой наконец готовы принять тебя такую, какая ты есть, и вернуться в твою жизнь.

— Я не уверена…

— Ты вела себя с ними очень смело, и я горжусь тобой.

Ее горло сдавило, по щеке покатилась слеза.

— Пожалуйста, Мэттью…

— Я вижу тебя, Сюзанна. Ты не замена Грейс. Ты женщина, которую я люблю.

Сердце перевернулось у нее в груди. Она боялась поверить собственным ушам.

— Ты сказал…

— Когда развалился мой брак, я дал себе слово, что больше никогда никого не полюблю. Таким образом, я хотел защитить себя от новой боли. Но боль, которую я испытал, когда мы с тобой расстались, оказалась сильнее любой другой.

— Для меня тоже, — прошептала она.

— Ты меня любишь?

Она подняла руку и провела дрожащими пальцами по его щеке:

— Я люблю тебя даже сильнее, чем ты можешь себе представить.

— Сюзанна, — хрипло произнес он, взяв ее руки в свои. — Выходи за меня замуж. С тобой и Флинном мы построим новую жизнь, в которую каждый из нас привнесет что-то, свойственное только ему. Мы сможем жить где угодно, делать что угодно. Главное, чтобы мы были вместе.

— Да, Мэттью. Я стану твоей женой. Больше всего на свете я хочу создать семью с тобой и Флинном.

Он поднял ее и закружил, затем поставил на ноги и поцеловал. Ей казалось, что все вокруг поет и краски окружающего мира стали ярче.

— Обещаю, что не позволю Флинну забыть Грейс, — серьезно сказала она, когда их взгляды снова встретились. — Она любила его, и он должен это знать. Можно я задам тебе один вопрос, пока мы не вернулись в дом?

— Задавай.

— Ты много обо мне знаешь, Мэттью. Но знаешь ли ты, что я снова жду от тебя ребенка?

Его лицо вытянулось, глаза расширились от изумления.

— Даже если бы ты не признался мне в любви и не сделал мне предложение, я бы тебе об этом сказала.

Затем его черты расплылись в счастливой улыбке, и он снова заключил ее в объятия:

— Флинн обрадуется братику или сестренке.

— Мэттью, у меня очень маленький срок. Не возражаешь, если мы пока никому ничего не будем говорить?

— Это единственный секрет, против которого я ничего не имею. Но настанет день, когда мы с радостью его раскроем, правда? — ответил Мэтт и так нежно ее поцеловал, что у нее закружилась голова от счастья.