– Как? Цецилия? Еще нет и полудня, а она уже на ногах? Что же она хотела?

– Не имею ни малейшего представления. Возможно, у нее и было что-нибудь на уме. Я подозреваю, что она истеричка, но ухитряется как-то это скрывать. Официально же она хотела узнать, что именно говорил тебе ее брат в течение трех последних дней. Она хотела получить это в письменном виде и была готова заплатить. Как же, черт возьми, получается, что у этой женщины есть еще какие-то деньги, это при ее-то страсти избавляться от них! Просто тайна какая-то! Она просила передать тебе, что билеты на бейсбол будут у тебя в четверг или в пятницу. Она также поинтересовалась, заботишься ли ты о своем лице.

Он погрозил мне пальцем.

– Арчи, эта женщина – своенравная маньячка. Было бы безрассудством принять билеты на бейсбол…

Прозвонил дверной звонок.

– Если это снова миссис Пайн, – раздраженно бросил Вульф, – не впускай ее.

Это была не она. Я вышел в холл к входной двери, открыл ее и столкнулся лицом к лицу с Солом Пензером.

– Какого черта, – спросил я, когда он вошел и повесил шляпу на вешалку. – Ты что, занялся делом Бэскома о подделке?

Пензер всегда был деловым человеком и никогда не шутил, но сейчас он был особенно угрюмым. Он даже не отреагировал на мою безобидную шутку.

– Мистер Вульф? – вопросительно буркнул он.

– В кабинете. Но какая муха тебя укусила?

Он пошел вперед, а я последовал за ним.

Сол никогда не садился в кресло из красной кожи: не из ложной скромности, будто он не достоин этой чести, а потому что не любил сидеть лицом к окну. Будучи самым наблюдательным человеком из всех, кого я знаю, даже не исключая Вульфа, он любил обозревать все. Он выбрал свою обычную жердочку – желтый стул с прямой спинкой рядом с моим – и мрачно обратился к Вульфу:

– Мне кажется, худшего я не делал еще ни для вас, ни для кого-либо еще.

– Это было бы справедливо, – спокойно сказал Вульф, – даже если вы поработали хорошо. По телефону вы сказали мне, что потеряли его. Он знал, что его преследуют? Что случилось?

– Все было не так уж плохо, – заявил . – Не часто бывает, когда человек замечает, что я у него на хвосте, и я уверен: он не заметил. Конечно, он мог заметить, но теперь мы не можем у него спросить. В любом случае он шел по Пятьдесят третьей улице на запад, в сторону от центра города, между Первой и Второй авеню…

– Извини, – перебил я его. – Может быть, я поднимусь наверх и посплю, или вы будете настолько любезны, что позволите мне к вам присоединиться?

– Он шел за Нейлором, – сообщил мне Вульф.

Для Вульфа было обычным делом предпринимать параллельные шаги, не обременяя меня, – либо самому, либо с помощью одного или нескольких агентов, которых мы использовали. Он говорил, что я работаю лучше, когда уверен, что все зависит от меня. Но на самом деле ему нравилось, когда вдруг занавес поднимался и все видели, что он держит в руках раскрытую тайну. Я давно уже оставил попытки жаловаться на это, поэтому просто спросил:

– Когда?

– Вчера. В последний вечер. Дальше, Сол.

Пензер продолжал:

– Я переходил улицу и был шагов на тридцать позади. Он шел уже часа два, и было не похоже, что он скоро остановится. Не было никаких признаков, что ему нужно такси. Все произошло так, будто идея пришла ему в голову неожиданно. Мимо меня проехало такси, и когда оно поравнялось с ним, он крикнул водителю, тот остановился. Нейлор ринулся к такси наискосок, вскочил в него, и машина уехала. Я был застигнут врасплох. Я побежал за ними до угла, на Вторую авеню, но на светофоре горел зеленый свет, и они на перекрестке не задержались. Около меня такси не было, поэтому я продолжал бежать, но либо он велел шоферу ехать побыстрее, либо водитель был из тех, что любят приходить к финишу первыми.

Сол покачал головой.

– Допускаю, что он мог заметить меня, но я не верю в это. Скорее всего он принял какое-то неожиданное решение. Я не особенно жалею, когда теряю объект: все мы теряем что-нибудь, но ведь его всего через три часа убили! Вот что не дает мне покоя. Если бы просто не повезло, я бы так не переживал. В то время, не зная, конечно, что он до полуночи будет убит, я не очень огорчился. Я попытался поискать его там, где он мог быть: в шахматном клубе и паре других мест, но им там и не пахло. Я пошел домой и лег спать, думая, что продолжу заниматься этим делом с утра. Как только я увидел утренние газеты, я позвонил вам, и вы мне сказали…

– Неважно, что я вам сказал, – жестко ответил Вульф.

Стало быть, он готовил очередную шараду, подумал я.

– В котором часу это было? – спросил он а.

– Когда я ринулся за ним, было восемь тридцать четыре. Когда он поймал такси, была половина девятого плюс-минус одна минута.

– Соедини меня с Кремером, Арчи.

Я попытался выполнить поручение, но не смог, потому что Кремера не было.

Возможно, он ушел домой спать после трудной ночи, хотя никто не был настолько неделикатным, чтобы сказать мне об этом. Мне предложили поговорить с капитаном или с одним из лейтенантов – по моему выбору, но я отказался и попросил к телефону сержанта Пэрли Стеббинза.

Вульф взял трубку:

– Мистер Стеббинз, как поживаете? У меня есть кое-какая информация для мистера Кремера. Вечером в пятницу в половине девятого мистер Керр Нейлор остановил такси на Пятьдесят третьей улице между Первой и Второй авеню. Он сел в такси и поехал в западном направлении через Вторую авеню и дальше. Он был один. Пожалуйста, дайте мне закончить, – шеф посмотрел на бумажку, которую ему подал. – Это было такси фирмы «Силект», немного потрепанное, номер ВХ один – девять – семь – четыре – четыре – ноль. Правильно. Откуда же, черт возьми, я могу знать, как звали водителя? Достаточно этого для вас? Пожалуйста. На эту информацию можно рассчитывать, гарантирую. Но я не буду и не могу к этому ничего добавлять. Чепуха. Если водитель станет отрицать, приведите его ко мне.

Я подумал, что, по крайней мере, теперь я уже не был последним человеком, который видел Нейлора в живых, хотя это мало меняло дело, так как эта часть была передана у. Было бы прекрасно, если бы они смогли найти водителя такси и пролили бы на это дело хоть какой-то свет.

– Что было до того, как вы его потеряли? – спросил а Вульф. – Вы пошли за ним от Уильям-стрит?

Сол кивнул:

– Да, сэр. Он вышел из здания в пять тридцать восемь, пошел пешком к Сити-Холл-парку, купил вечернюю газету, сел на лавочку в парке и читал ее до четверти седьмого. Затем он пошел к Бруклинскому мосту, сел на автобус Б1 на Третьей авеню и вышел на Пятьдесят третьей улице. Тут мне показалось, что Нейлор начал спешить, потому что пошел быстрее. На пересечении Первой авеню и Пятьдесят второй улицы он встретил девушку, которая, очевидно, его ждала. Молодая женщина. Они пошли, разговаривая, в западном направлении по Пятьдесят второй улице. На Второй авеню они свернули направо и потом снова направо на Пятьдесят третью улицу, а затем прошли назад на Первую авеню. Там они свернули налево и потом опять налево на Пятьдесят четвертую улицу и затем вернулись на Вторую авеню. Они все время разговаривали. Так они ходили целый час, гуляя туда и сюда по разным улицам. Я не могу сказать, спорили они или нет. Если спорили, то ни разу не повысили голоса настолько, чтобы я смог слышать хоть что-нибудь.