К концу дня я встречаю в коридоре Лилию. Я направляюсь на математику, а она наклоняется к питьевому фонтанчику, собрав рукой в хвост свои длинные черные волосы. Я бы прошла мимо, но она замечает, что я смотрю на нее. Она делает большие глаза, вдвое больше, чем обычно, и слегка трясет головой, как будто хочет, чтобы я подошла.

Я останавливаюсь и поворачиваю обратно, пытаясь не привлекать внимания. Прижимая книги к груди, я медленно иду в ее сторону и делаю вид, что читаю прикрепленное к стене объявление студенческого совета.

Когда я к ней приближаюсь, Лилия отпускает волосы. Они падают, закрывая ее лицо, и несколько кончиков намокают, попав в раковину. Думаю, она это делает, чтобы никто не видел, что мы разговариваем.

– Встретимся после уроков в бассейне, ладно? – шепчет она таким тихим голосом, что мне приходится напрячься, чтобы ее расслышать.

Я киваю, и мы расходимся в противоположных направлениях.

***

Бассейн находится в отдельном здании, и сейчас он закрыт на ремонт. Его перестраивают к зиме, к началу плавательного сезона. Дверь слегка открыта, и я проскальзываю внутрь.

Я прихожу последней. Лилия и Кэт уже сидят вместе на спасательной вышке. Склонившись друг к другу, они смотрят на что-то в телефоне Кэт. Лилия вертит во рту леденец на палочке. Кэт ковыряет дырки своих рваных джинсов.

– Привет! – говорю я. – Что вы там смотрите?

Лилия спрыгивает на пол, и ее плиссированная юбка слегка приподнимается. Она держит леденец во рту так, что белая палочка едва торчит из уголка ее рта.

– Кэт сняла на видео, как народ в кафетерии пел песню Алекса.

Следующей спрыгивает Кэт, и ее ботинки громко стучат о бетон. Она поднимает телефон так, чтобы я тоже могла посмотреть.

– Эти ребята сделали из нее рэп. Но я слышала, как другие исполняли ее в джазовой версии и даже в стиле тяжелого металла.

– Надо же! – говорю я. – Может, из Алекса получится поэт-песенник? Похоже, это новый школьный хит.

Кэт откидывается назад, заливаясь смехом, который разлетается по всему бассейну, отскакивая от плиточных стен.

– Это дерьмо приставучее, стоит отдать ему должное.

Затем она достает из кармана сигарету и зажигает ее.

Я немного волнуюсь, потому что Кэт не сто́ит здесь курить. Но я не собираюсь просить ее потушить сигарету. Вместо этого я спрашиваю:

– Думаете, кто-нибудь догадывается, что это наших рук дело?

Кэт закатывает глаза.

– Никто нас не подозревает. Никто даже не знает, кто ты такая.

Думаю, я выгляжу обиженной, и это правда. Но потом Лилия говорит:

– Именно! Поэтому ты наше секретное оружие.

Я шучу:

– Да, я тихая, но смертельная.

– Как пердеж! – взрывается смехом Кэт.

Я тоже смеюсь, но потом показываю ей средний палец. Кажется, я делаю это первый раз в жизни.

Кэт ухмыляется.

– Ой, смотрите! Маленькая сладкая Мэри превращается в восставшего из ада.

– Вовсе нет! – взвизгиваю я громче, чем рассчитывала, и закрываю рот ладонью.

– Я шучу, – говорит Кэт. – Но серьезно, у нас так хорошо получается, что даже страшно!

– Более чем хорошо, – поправляет Лилия и вытаскивает леденец изо рта. Ее язык стал вишнево-красным. – Мы неподражаемы!

Она опускает глаза на свой телефон и начинает водить пальцем по экрану. Не поднимая глаз, она говорит:

– Все настолько идеально, что мы можем прекратить прямо сейчас, если захотим.

Мы с Кэт смотрим на нее.

– Что?

Лилия убирает телефон в сумочку.

– Я хочу сказать… можем уйти, пока мы на пике, и перейти к Ренни или Риву, – говорит она еще тише, чем прежде.

– Ни за что! – восклицает Кэт. – Завтра будет эпичный день! Первый футбольный матч сезона. Наш план воплотится в жизнь на глазах у всей школы. Это будет наша лучшая работа. Я сегодня всю ночь уснуть не смогу. Это как чертов канун Рождества.

Я вижу, что Кэт не воспринимает Лилию всерьез. Она просто ухмыляется, думая о завтрашнем дне. Но замечаю выражение лица Лилии. Что-то изменилось.

– Что случилось? – спрашиваю я ее.

Она прикусывает губу.

– Не знаю. Ничего.

– Футбольный матч завтра, – говорю я. – Мы уже такую работу проделали.

В нетерпении Кэт говорит:

– Лил, хватит чувствовать себя виноватой.

– Я думала, это моя месть! – говорит она, засовывая руки в карманы. – Разве это не значит, что я могу решать, когда надо остановиться?

– Почему ты вдруг струсила? – требовательно спрашивает Кэт. – Ты кому-нибудь проговорилась? Ты что-то сказала Ренни?

– Нет! Боже, не в этом дело! Слушайте, я просто знаю, что между моей сестрой и Алексом все кончено. Так что, Кэт, можешь спокойно к нему возвращаться. Я только рада буду, если он будет держаться подальше от моей сестры.

– Не вмешивай меня! – Кэт начинает расхаживать из стороны в сторону. – Это твое дело, не мое.

– Ой, да ладно! Не делай вид, что ты от всего этого не выигрываешь. Тебе нравится Алекс, он связался с моей сестрой, а теперь он снова свободен. Поздравляю.

Кэт смотрит на Лилию.

– Заруби себе на носу, Лилия. Твоя младшая сестра получила мои объедки.

Я встаю между ними.

– Погодите, вы, вообще, о чем?

Алекс и Кэт? У них что-то было?

– Почему мне никто не сказал? – я начинаю трясти головой. – Нет уж, так дело не пойдет! У нас не должно быть друг от друга секретов.

– Ты права, Мэри, – Лилия поворачивается к Кэт так резко, что ее волосы перелетают с одного плеча на другое. – Расскажи нам, Кэт, что именно было у вас с Алексом. Вы были парой? Каждый вечер желали друг другу сладких снов и признавались в любви? Или это была одна ночь, о которой ты теперь жалеешь?

Глаза Кэт загораются огнем. Но, прежде чем она успевает ответить, со стороны двери раздается глухой хлопок.

Грубый голос зовет:

– Эй! Кто здесь?

Я вздрагиваю. Лилия – тоже.

Кэт нагибается и тушит сигарету о пол, а потом кивает подбородком в сторону другой двери. Мы втроем бежим туда, и Кэт открывает дверь, за которой оказывается небольшая кладовка. Мы все вместе протискиваемся внутрь, и Кэт закрывает дверь, оставляя только щель, чтобы можно было видеть, что происходит снаружи.

– Кто это? – шепчет Лилия, но Кэт жестами велит ей замолчать. Кажется, мы все перестаем дышать.

Через просвет мы видим, как один из строителей оглядывается по сторонам. Это крупный парень в грязных джинсах, рабочих ботинках, желтой каске и со связкой ключей в руках. Он снова зовет: