– Как ты думаешь, если бы ты в битве завоевал право управлять планетной системой, чувствовал бы ты себя сильным?

– Конечно!

– А если бы тебе, сильному, предложили согласиться на вассалитет, что бы ты почувствовал?

– Ну, я бы подумал, что не хочу быть ничьим вассалом.

– Вот и он тоже. Представь себе, сколько понадобилось приложить сил, чтобы убедить его прислушаться к голосу разума и укротить личные амбиции. Ты можешь себе представить, сколько раз хотелось начать пинать стол переговоров нашему посланнику? Ведь ему пришлось убеждать несколько месяцев. И вот цель достигнута, соглашение заключено. И в знак дружбы лорд-манор Бауэтто делает воистину королевский подарок леди Теоре – скульптуру из драгоценного розового ульметина. Что бы ты чувствовал, если бы твой подарок в честь дружбы кто-то разбил вдребезги?

Еан аж задохнулся от переполнявших его эмоций – он бы такой обиды точно не стерпел!

– Вот видишь. Твой каприз мог привести к обидам и к разрыву соглашения, а в худшем случае – и к нападениям на наши патрульные корабли. Нам вполне хватает таких врагов, как шорги. Неужели мы хотели бы иметь меньше друзей и больше врагов? Ты хотел бы?

Конечно, нет! Если бы можно было исправить ситуацию, провалившись сквозь землю, Еан непременно провалился бы. Стараясь сделать это незаметно, он потихоньку покосился на рю Смида, но тот сидел прямой, как ствол молодого дерева квойя, и абсолютно невозмутимый.

– Скажи, сын, как тебе пришло в голову написать письмо лорду-манору?

– Рю Смид… – Прежде чем указать на старика, Еан, как и положено, встал и поклонился ему. – Рю Смид сказал, что нужно рассказать правду.

– Хорошо. А кто принял решение написать, что не хочет огорчать маму?

– Это я. – Кажется, папа сердился, но не подобает принцу перекладывать ответственность на других, а потому Еан выпрямился во весь свой маленький рост.

– Ты уверен, что принял это решение сам, без подсказки?

– Уверен, Великий лорд. А это нельзя было писать?

– Хм-м… Даже не знаю, что и сказать. По всем канонам дворцового этикета, о мамах и о том, что их нельзя огорчать, обычно писать не принято. Но ты удивительно попал в самую точку: на Моуранте поклонение матери носит едва ли не религиозный характер. Твое письмо произвело такое впечатление на лорда-манора Бауэтто, что, похоже, наши государственные отношения стали намного лучше. Во всяком случае, он просил тебе передать, что ни в коем случае не держит на тебя обиды, но понимает, что бывают моменты, когда мужчина не может сдержать гнев. Во-вторых, он чрезвычайно горд, что леди Теоре понравился его скромный подарок. И дабы не огорчать ее величество, он немедленно прикажет отправить новую фигурку по ее выбору.

Мальчик понял: визор понадобился маме для выбора.

– Кроме того, – продолжил отец, – лорда-манора чрезвычайно тронула твоя готовность расстаться с любимой игрушкой. Он пишет: «…Чтобы унять материнские слезы, юный наследник престола готов расстаться с собственной рукотворной вселенной. До сих пор мы полагали, что на подобную самоотверженность может решиться только житель Моуранты, однако теперь видим, что мы намного ближе друг другу, чем возможно было предположить. С радостью приглашаю юного лорда Еана рю дэ Гилета посетить наше скромное жилище и разделить трапезу с нами и нашей почтенной матушкой, которая весьма желала бы познакомиться с наследным лордом». Ну и что ты по этому поводу думаешь?

– Я? Я не знаю. – От обилия информации Еан растерялся не на шутку. – Но теперь все хорошо? Я восполнил урон?

– Да, сын. Урон ты восполнил. И с ближайшим же курьерским судном придет новая статуэтка для мамы. Но тебе все же придется отдать свой моделятор сыну лорда-манора, как ты обещал.

Еану вовсе не было жалко моделятора! Может быть, когда-нибудь потом он и пожалеет об этом, но сейчас ему казалось, что он готов на все, лишь бы завершилась тягостная беседа.

– Мама обещала подумать, когда без большого ущерба для занятий тебя можно будет отправить на Моуранту.

«Отправить на…» – он не верил своим ушам. Никогда-никогда прежде его не отправляли никуда дальше дворцового парка или площади Великого соглашения, когда там проходили какие-то парады или представления по случаю праздников. Да и там они с Алитой бывали только в сопровождении либо няни и двух пажей, либо, если прогулка требовалась в воспитательных целях, с ними шли учитель с помощником. А тут его собираются отправить куда-то на другую планету, совсем-совсем одного…

Отец поймал эмоцию еще до того, как на глаза навернулись слезы.

– Пожалуйста, даже не мечтай, что полетишь в одиночку. За тобой присмотрит рю Ситака – держатель печати представительства метрополии на Моуранте. И я очень попрошу твоего учителя и почтенного рю Дерка взять на себя миссию сопроводить наследника. От тебя, рю Смид, – поклон в сторону вежливо привставшего со стула наставника, – я ожидал бы неформального наблюдения за обычаями моуранцев. А на держателя печати мы возложим задачу побудить лорда-манора отправить к нам своего сына для дальнейшего обучения. Подобающее сопровождение выберите сами из числа гвардии первой стражи.

Не успела Ликуши[15] сделать второй оборот, как они уже отправились в путешествие. Недолгая поездка, однако, принесла результат: Еан подружился с Драмаэтто, и лорд-манор действительно отпустил сына на обучение в метрополию. Теперь воспоминания об этой поездке казались такими далекими, словно просочились в память из прошлой жизни.

Почему-то именно эта древняя история с фигуркой из розового ульметина всколыхнулась в памяти при первом же взгляде на рю Дерка. Он, по сравнению с мысленным образом, хранившимся в памяти, выглядел еще старше.

– Я просто устал. – прокомментировал тот подслушанную мысль. – В конце концов, сторожить появление малыша Еана не так легко. Тем более что ты изрядно уменьшил свои телесные размеры. Не расскажешь ли, что с тобой приключилось?

– А как вы узнали, что… – закончить вопрос не удалось.

– Хм-м, ну видишь ли, здесь не часто выходят из строя терминалы. Поэтому мы несколько насторожились. А когда киберстюард, словно по команде, вступает в заговор с терминалом, это серьезный повод заподозрить вторжение. По правде говоря, я более чем рад, что это оказался ты, потому как мысли бродили нехорошие.

– А что? Что-то еще случилось? Да, совсем забыл спросить: как долго меня не было?

– С момента, как с тобой, точнее, с твоим кораблем, прервалась связь, Ликуши сделала уже восемь полных оборотов. Так ты расскажешь мне, что случилось?

И Дерк поудобнее уселся в кресле, ясно дав понять, что намерен выслушать все до последнего слова.

Еан и сам понимал, что рассказывать придется. Старик, несмотря на преклонный возраст, весьма живой и очень даже занятой, поджидал его в библиотеке вовсе не из праздного любопытства. Пожалуй, во всей империи немного нашлось бы умов, способных понимать ход событий так глубоко и находить решения, порой кажущиеся нелогичными, но, как показывала практика, неизменно действенными.