– Ты всегда была вульгарной, и брак с Мартинесом тебя не изменил. – Она встала с кресла и обратилась к сыну: – Нам необходимо посмотреть на этого Коулриджа. Устрой нам встречу. Если из него можно сделать герцога и мы сочтем это наилучшим выходом, тебе придется уступить ему свое право наследовать титул.

На этот раз вмешалась Кэтлин:

– Нельзя поступить так с Гейбом! Это бесчеловечно! И не вам решать!

– Довольно! – негромко, но твердо произнес Габриэль. – Для вас это известие было шоком. Сейчас нет необходимости принимать решение. Когда придет время, я сам его приму.

Герцог открыл рот, но Гейб, не дав ему заговорить, добавил:

– Думаю, сейчас отцу нужно немного отдохнуть. Кинув взгляд на мужа, герцогиня коротко кивнула. Едва родители вышли из гостиной, Кора покачала головой:

– Они невыносимы! Но, Гейб, почему ты ничего не сказал нам?

– Потому что Деруэнты так не поступают, – ответила за него Кэтлин. – Но теперь ты обязательно должен сказать, чем мы можем тебе помочь.

– Спасибо за предложение помощи, но не думаю, что вы можете быть чем-нибудь полезны в этом случае.

– Мэтью Коулриджа разыскала Этта?

– Да.

– Она знает правду?

– Да.

Сестры обменялись взглядами.

– Ты любишь Этту? – спросила Кора брата.

– Да, люблю.

– И как ты собираешься поступить?

Спустя два дня

Гейб, чувствуя, что нервы натянуты как струны, подошел к многоквартирному дому, где жила Этта. А вдруг ее сейчас нет в Лондоне? Он нажал кнопку переговорного устройства и замер в ожидании.

– Алло? – донеслось из динамика.

При звуках голоса Этты Габриэль облегченно расслабил плечи.

– Привет! Это я, Гейб Деруэнт. Можно войти?

Повисла пауза. Казалось, сейчас Этта откажется его впускать, но затем раздалось сказанное формально-вежливым тоном:

– Конечно, входи.

Она провела Гейба в маленькую, но уютную гостиную и замерла со скрещенными на груди руками.

– Зачем ты пришел? То есть прости, это прозвучало грубо. Не желаешь чашечку чаю или кофе?

– Нет, спасибо.

– Хорошо.

Повисла неловкая пауза.

– Как поживаешь?

– Нормально. А ты?

– Тоже. Где Кэти?

– Ночует у Марты.

– Как так вышло, что вы до сих пор не покинули Лондон?

– Я поступила так, как ты мне предлагал: решила, что буду доверять своей дочери. Я позволила Кэти встретиться с ее отцом. Он попытался ее очаровать, и сперва это у него получилось, но затем он начал говорить обо мне плохо, дочь встала на мою защиту, и вот тут Томми показал свое истинное лицо. Кэти сказала ему, что ее любопытство удовлетворено, и больше она не желает его видеть. Томми ужасно разозлился, отправился в бар, напился и кого-то избил. Теперь снова сидит за решеткой, а Кэти его терпеть не может. Спасибо тебе за то, что помог мне поверить в свою дочь, что очень важно для меня.

Сердце Гейба наполнилось восхищением и гордостью за Этту.

– Не благодари меня. Это твоя заслуга. У тебя хватило смелости пройти через такое испытание.

– А как твои дела? Твоя очередь рассказывать. Ты сообщил родным о Мэтью?

– Да. Родители считают, что, если он сгодится на роль герцога, я должен отказаться от титула.

– А что ты сам об этом думаешь?

– Пока не знаю. Надеюсь, ты мне что-нибудь подскажешь.

Этта озадаченно наморщила лоб.

– И я хотел спросить тебя: можешь ли ты отправиться со мной в «Деруэнт-Мэнор», чтобы это обсудить?

– Прямо сейчас?

– Да. После я отвезу тебя домой.

Она замялась, но все-таки кивнула.

– Сейчас, только предупрежу Кэти.

Подкатив по заснеженной дороге к фамильному особняку, Гейб остановился, не доезжая крыльца, заглушил мотор и спросил:

– Ну, что скажешь?

Этта окинула дом взглядом. Конечно, он очень старый и нуждается в починке, но если представить его с отштукатуренными стенами и починенной крышей…

– «Деруэнт-Мэнор» еще может возродиться в былой славе.

– Я тоже так думаю.

Гейб тепло улыбнулся и протянул ей маленький сверток, упакованный в золотистую бумагу.

– Открой!

Дрожащими пальцами Этта развернула обертку и обнаружила синюю картонную коробочку. Внутри лежал сувенир из Вены – стеклянный шар с миниатюрными копиями колеса обозрения, Шёнбруннского дворца и рождественской ели. Стоило встряхнуть его, и со дна поднимались белые хлопья – словно начинался снегопад.

Этта почувствовала, что от слез защипало глаза.

– Какой красивый! Я всегда буду хранить его и воспоминания о нашей поездке в Вену.

– Мне хотелось отблагодарить тебя за то, что ты преподала мне очень важный урок. Ты показала мне силу бескорыстной любви. Раньше я думал, что все отношения между людьми должны строиться по принципу сделки. Но твоя любовь к Кэти – не такая. Ты любишь ее, ничего не требуя взамен. Я и мои сестры всегда должны были стараться заслужить расположение своих родителей, а ты всегда была рядом с Кэти, помогала ей и поддерживала ее несмотря ни на что. – Гейб набрал в грудь воздуха и указал на сувенирный шар, который Этта держала в руках. – Там, снизу, есть небольшое отделение. Открой его.

Она послушалась, и ей в руки выпало изящное кольцо с бриллиантом.

– Этта, ты согласна стать моей женой?

– Я… Я… – Она растерялась. – Но я вовсе не гожусь в герцогини. И я не хочу, чтобы мой брак был всего лишь взаимовыгодным союзом.

– Я люблю тебя всем сердцем. Это все, что я могу тебе предложить, и я хочу попытаться завоевать твою любовь. Когда тебя нет рядом, мне кажется, что часть меня отсутствует. Я люблю тебя и хочу быть с тобой до конца дней.

«Ради всего святого, да ответь ты ему хоть что-то!» – мелькнуло в голове у изумленной Этты.

– Гейб, я люблю тебя так сильно, что не выразить словами!

– Правда?

– Правда! Я должна была признаться тебе еще в Вене. Я тогда струсила, решила, что из-за чувств к тебе утрачу контроль над своей жизнью. Но я была не права. Ты помог мне поверить в себя, показал, что любовь – это замечательно.

Она подалась в его объятия.

– Значит, ты выйдешь за меня?

– Да!

Голова у нее шла кругом от радости.

– Я люблю тебя, Этта, всем сердцем и всей душой, – повторил Гейб и надел ей на палец кольцо.