Кейд пел с такой самоотдачей, как даже в юности не всегда бывало. Увидев, что народ начинает подпевать или покачиваться в ответ, он испытал подъём, равносильный предстоящему оргазму. Что такое стадион подготовленных рокеров рядом со случайными людьми, которых тоже тащит, которые свистят и хлопают в ладоши невпопад, но искренно? Сердце херачило запредельные для него удары в такт с ритмом басов. Новые строчки — вызов и испытание, потому что звучат максимально низко и вкрадчиво:

— За спиной крылья, в языке серьга. Копыта, хвост, клыки, рога. Да, я не ангел, и этому рад. Примкни ко мне или сгинь же в ааааад! — фирменным гроулом, которым не гремел уже долгие годы, но горло помнит. Вот он: крик души, вызвавший потрясённый писк в толпе слушателей. Страшно? Ему самому страшно от себя, потому что всё тело как высоковольтная проволока, пульсирует клетками, излучая напряжение. — Хард! Рок! Алилуйя!

В первом ряду мелькнул чёрный хвостик, и Кейд поймал мимолётный взгляд голубых глаз. В них было такое откровенное восхищение, что остаток песни он вообще не запомнил, несясь на волнах музыки и драйва. В пасмурный весенний день, с тёмными тучами, нависшими над Тейлор-парком, ему было жарко. Сьюзен же встала, закивав в такт и забыв о своей миссии, но люди и сами уже передавали в коробку мятые доллары.

— Разогрелись?! — на последнем аккорде к раскачке публики присоединился Данди, давая Кею минутку, чтобы отдышаться. Тот спешно прочищал горло после гроула, потому что сейчас нужно будет петь намного выше и чище. — Есть тут настоящие олдскульные рокеры? Я хочу вас услышать!

Молодёжь заулюлюкала, поднимая «козу» вверх. Кому не нравилось происходящее — давно свалили подальше, и пусть осталось не больше человек тридцати, но это уже была аудитория. Даром что они не подозревали, что присутствуют не просто на внезапном рок-флэшмобе, а снимаются в настоящем клипе.

— Отлично! С вами «Misfits», погна-а-али! — Данди салютнул им от шляпы и вернулся к гитаре. Кей торопливо кивнул Нилу и Джейку: парнишки раскраснелись от возбуждения, только с тревогой поглядывали на тучи над их головами. Вдалеке ударил гром, и Кейд нервно сглотнул. Успеют. Две песни, пока беспорядком всё же не заинтересовались копы.

Новый мотив был настолько известен, что даже портящаяся погода никого не напугала. Гитару Джейка встретили аплодисментами, и паренёк зарделся от смущения. Данди изобразил в микрофон механическое «воу-воу», и Кей расставил руки в стороны, покачивая ими вверх-вниз: «прыгайте». Он чувствовал заряд от людей, эту непередаваемую связь артиста и слушателя, и крепко держал незримую ниточку всеобщего внимания и контроля. Персональный Иисус в миниатюре.

— Знай, эта песня не излечит раны! 10— он был удивлён, насколько публика оказалась послушна и подвижна: некоторые действительно начали не только качаться, но и прыгать, тряся волосами. — Она не молитва, что с небес дана нам. Но я не буду лишь лицом в толпе, запомни каждое слово, то, что я скажу тебе…

И впервые за всю его карьеру музыканта он пел припев не соло. В два голоса с Данди, а если точнее — в десяток голосов, которые вторили им, распугивая птиц в парке.

— Просто знааай: наша жизнь не вечна! И я буду нестись по встречной! Пока жив, я буду мчать на краай! Просто знааай, что моё сердце выбрало путь, и мне с него уже не свернуть! Пока жив, я буду мчать на край! Про. Сто. Знай.

Если первая песня была чистым драйвом, то эта — его душой. Как приятно не молчать, чёрт возьми! Он уже был на волосок от смерти, так почему же это не заставило его начать ценить моменты жизни?! Вот такие моменты, когда забываешь о возрасте и больном сердце, и просто начинаешь прыгать и надрывать связки. Когда смотришь на абсолютно счастливую девчачью улыбку и сам хочешь улететь куда-то высоко… К абсолютно чёрным тучам и угрожающе сверкнувшей совсем рядом молнии.

Сьюзен тревожно вскинула голову: как бы ей не хотелось продолжать подпевать, нельзя игнорировать первые упавшие с неба капли. Аппаратуре придёт конец, если сейчас же не начать её убирать в фургон. Но Кейда, казалось, это вообще не волновало — он продолжал петь, а по его татуировкам уже угрожающе катилась влага.

«Блять, за что Бог тебя так ненавидит?!» — в сердцах подумалось ей. Всё же не стоило называться «Неудачниками». Первое же выступление грозило ухайдокать их на корню. Хорошо, хотя бы камера дорогая и влагозащищённая, хотя если оптика станет мокрой — всё равно кадр смажется.

Она махнула Кею, одними губами говоря: «сворачивайтесь!» Но его уже было не остановить.

— Просто знааай! Наша жизнь не вечна!

— Идиот! — ахнула она, потому что дождь расходился очень быстро. Капля за каплей, на поля шляпы Данди, на колонки, на лысину Джейка. Прыгающую под музыку молодёжь тоже не особо беспокоило это: напротив, они словно попали в шоу мокрых маек, всё больше раззадориваясь. Магическая связь с певцом оказалась крепче желания остаться сухими.

Грохот, и ледяной дождь вовсю хлещет, оставляя на лицах «Неудачников» потёки краски. Сьюзен метнулась к камере, и уже у кустов услышала последний победный аккорд, сопровождающийся шипением и треском электричества. Чертыхаясь, она прервала съёмку и подхватила штатив. Держать его одной рукой, а другой — камеру и коробку с донатами было максимально сложно. Поковыляв обратно к фургону, она с облегчением выдохнула: парни спешно прятали оборудование, и им даже помогали мальчишки из толпы зрителей. Публика громко аплодировала и свистела.

— А вы вернётесь? — выкрикнула какая-то белокурая девчонка.

— Если позовут, — хмыкнул Кейд, скрывая своё разочарование. Дождь не дал отработать до конца, и это было как плохой секс: трахаешь до посинения, но не кончаешь.

Он походя принял у Сью штатив, и она запрыгнула в фургон к остальным. Двери их передвижного балаганчика захлопнулись, машина резво стартанула по Тотнем-роуд. Шок длился несколько молчаливых секунд, пока тишину не нарушил потрясённый шёпот Джейка:

— У нас получилось. Блять, у нас всё получилось.

— Мы стопроцентно ушатали колонку и усилитель, — горестно вздохнул Нил, быстрым профессиональным взглядом посмотрев на мокрые разъёмы. — Повезло, если замыкание не коснулось гитар.

Дождь всё громче тарабанил по крыше, и Данди с водительского места недовольно рявкнул:

— Это потому что кто-то не умеет вовремя кончать! — сам осознал двусмысленность фразы и нервно хохотнул. — Но я тут не учитель, у самого вон дочка имеется…

Сью прыснула со смеху, и заразный хохот разнёсся по фургончику, как лихорадка. Их трясло, они были мокрые, холодок уже начинал морозить кожу. Но