Со временем Денис забыл про этот разговор. Да, он навел справки о господине Муромцеве, но ничего криминального не обнаружилось. Не служил, не участвовал, не привлекался, не имеет – чистая биография, ни единого пятнышка. Получил человек наследство, поимел какие-то проблемы непонятно с кем и переехал в Приреченск. Здесь обустроился, нашел друзей, строит свой бизнес. Неплохой, наверное, человек, а то, что похож на Дениса Панфилова, так это не страшно, бывает.

Времени у Дениса и его соратников и так было мало, чтоб тратить его на отгадывание загадок десятой степени важности. Соратники готовили очередную акцию. Да, они этого не хотели, дело слишком рискованное, под прицелом прессы и под контролем полиции, высок риск засыпаться, но иначе было нельзя.

В ноябре город всколыхнуло неслыханное преступление ювенальщиков. Органы опеки отобрали детей у многодетной семьи. Нормальная крепкая семья, муж и жена работают, не пьют, вкалывают от зари и до зари, чтоб прокормить пятерых детей. Это само по себе в наше собачье время подвиг. По разумению Дениса, за такое орден надо давать. Но, к сожалению, у наших чиновников было другое мнение. Тут кризис, панимаишь, а эти субсидии и льготы какие-то требуют. Да не только требуют – вот дерзость какая! – так еще получают. Да еще – и это самое главное – дети у них здоровые, крепкие, не больные, и покупатели на детей нашлись.

Органы опеки действовали по стандартной схеме, заглянули пару раз в гости к семье Петровых, сфотографировали грязное белье в ванной, заглянули в холодильник, составили акт, посетовали, что, дескать, жилплощадь мала. Нельзя всемером в двухкомнатной квартире жить. Петровы и сами бомбардировали мэрию и соцзащиту письмами с просьбами помочь, поспособствовать в улучшении жилищных условий, посему подписали акт.

Через два дня, пока Петровы были на работе, детей с помощью работников детской комнаты полиции выловили в школе и увезли в детский дом. В этот же день началось судебное производство. Опешивших от неожиданности, враз поседевших от свалившегося на них горя родителей привлекли к делу в качестве ответчиков. Все шло по накатанной, к лишению родительских прав.

Специалисты-ювеналы работали четко: заключение о недостаточности жилплощади, акт осмотра холодильника, факт отсутствия в доме конфет, грязное белье в тазу в ванной, грязные пятна на обоях – все пошло в дело. Полились крокодильи слезы: дескать, доход в 34 тысячи рублей на двоих взрослых и пятерых детей – это слишком мало. Ушлый участковый после соответствующего финансового стимулирования пробежался по соседям, разговорил одну старую, выжившую из ума бабку и вытащил из нее жалобу на то, что дети шумят, разговаривают громко, на балконе играют.

Новость облетела город. Многие были возмущены, но дистанция между ропотом и реальными действиями, увы, велика. Спешно организованная активистами кампания позволила только собрать немного пожертвований для пострадавшей, разрушенной, растоптанной семьи, но пользы сейчас от денег немного. Паровоз ушел, нужны другие действия.

Участники Сопротивления отреагировали на новость адекватно. Особенно действия ювенальщиков возмутили Алексея, он слишком живо представил, что то же самое может произойти и с его семьей. Точно так же беда может постучаться в его двери, продажные или бездушные коллеги могут забрать его детей.

Пусть группа решила залечь на дно и до весны не отсвечивать, пусть целей много, разведку надо проводить быстро, родная полиция не заинтересована в отстреле государственных чиновников, велик риск провала. Пусть. Дело такое, что если отступить, лицемерно умыть руки, то потом просто не сможешь смотреть на себя в зеркало.

– Мой дед на войне летчиком был. Сбили. Попал к партизанам. Два года по псковским лесам немцев отстреливал, – мрачно ухмыльнулся Марат. – Его товарищи научили, что на беспредел надо отвечать беспределом.

– Мы вчера с ребятами разговаривали. Все возмущены, – тяжело вздохнул Алексей Иванцов. – Решили, что если кто прибьет козлов, а дело попадет к нашим людям, то глубоко копаться не будем. В крайнем случае притянем за уши какого урку или цыгана.

– Это сейчас так говорят, – заметил Сергей. – Как до дела дойдет, упакуют и привлекут за милую душу.

– Надо сделать так, чтоб не привлекли и не заподозрили, – пожал плечами Денис. Решение он принял. Время ведь идет, и не заметишь, как в ЗАГС побежишь, а потом дети, меньше чем на троих молодой человек был не согласен. А раз детей заводишь, надо побеспокоиться, чтоб всех хищников в окрестностях твоего дома повывести.

– Так ты предлагаешь поработать? – Женя изумленно приподнял бровь.

– Не предлагаю, а говорю: начинаем работать по ювеналам.

– Вот это дело.

Работать пришлось быстро. Может быть, собирая материал, ребята наделали ошибок, пару раз засветились, но приходилось выбирать одно из двух: или идти вперед, или сидеть на попе ровно и не дергаться. С целями определились быстро. Чиновники соцзащиты, органов опеки, врач из детдома, нечистоплотная лейтенантша. Соратники быстро выяснили их координаты, близких родственников, кое за кем даже наблюдали, выявляли любимые маршруты.

В середине декабря пятеро друзей вдруг решили в субботу съездить к Алексею на дачу. Соратник просил помочь, забыл он телевизор забрать, осенью рукой махнул, а сейчас вдруг жалко стало. Домик надо проверить, снег к деревьям нагрести, в бане прибраться. Дел много, без помощников никак.

Естественно, это была отмазка для домашних. Естественно, на дачу ребята заехали, быстро навели порядок, древний телевизор завернули в одеяло и бросили в багажник. А потом все поехали в лес.

Погода стояла солнечная, морозец градусов десять. В Боровецком лесу за мостом полно народу. Кто с семьей на шашлыки выехал, кто на лыжах катается. Можно со своими прийти или приехать, а можно на лыжной базе взять напрокат. Все удобства, все для отдыхающих.

Соратники были на трех машинах. Лыжи, естественно, не взяли, не до того, да и неудобно с ними, половину салона занимают. Местность знакома, популярные лыжные трассы хорошо известны. Осталось разъехаться по разным дорогам и занять наблюдательные посты.

Счастье в этот день улыбнулось Жене. Парень первым засек лыжницу в темно-синей куртке и вязаной зеленой шапочке. Знакомая по фотографиям фигура. Женщина предпенсионного возраста. Лицо раскраснелось от мороза и нагрузок, но узнаваемо. Это она.

– Третий вызывает. – Сидевший в «Приоре» рядом с Женей Марат взял в руки рацию.

Обычная уоки-токи, берет на полкилометра, удобная штука, главное, разговор не записывается, ну только если кто специально сканирует эфир.

– Слышу, – отозвался Денис.

– Грибы нашел? – шутит Алексей.

– Нашел. Старый подберезовик.

– Хорошо.

– Подтягиваюсь.

Первая часть задачи решена, осталось, не привлекая к себе внимания, заманить Марью Николаевну, уважаемую начальницу отдела социальной опеки нашей мэрии, в темный уголок.