оперативности. На собрании Бута серьезно кивал, со всем соглашаясь. А той же ночью не пришел на рейдовый выезд в село с целью застигнуть Инала врасплох. Коллеги Буты поехали без него.

Арест отнесли бы к образцовым, если бы Инал находился внутри помещения, подвергшегося штурму. Вероломно ворвались в полночь. Выбили дверь, которая была открытой, стоило дернуть за ручку. Завели соседских собак на неугомонный лай. Шумом встревожили отдыхавших крестьян, чем во дворе организовали незапланированный сход. И все это, чтобы, пожав плечами, извиниться и уехать. А Инал наблюдал за операцией по его задержанию с окна соседнего дома.

Несмотря на отсутствие телефонов и почты, любой вопрос, который задавался в Мухусе, связанный с Иналом, уже через час был ему известен. Шерлок Холмс в такой ситуации сказал бы: «Преступник всегда на шаг впереди».

Спустя пару дней, милиционеры вновь приехали в село. Местные жители убеждали, что Инала давно тут не было. Они так старались это доказать, что ненароком выдавали себя. Но интуитивные догадки — это одно, нужны факты, а кроме пожимающих плечами, притворно улыбающихся сельчан, ничего не выяснилось.

Сотрудники поняли, что их водят за нос. Они пробовали приезжать на личных автомобилях в гражданской одежде, завербовать сельских детей и даже устроить массированный обыск. Все провалилось. Каждый в селе знал, какие машины свои, а какие чужие. Дети соглашались оказать содействие, брали взятки в виде конфет, а при следующих встречах, с недоумением хлопали глазками на милиционеров, не понимая, кто они такие и чего от них хотят. Массированный обыск в деревне, которая пару лет назад не покорилось превышающему по численности и вооружению врагу, был из области фантастики. Замысел реализовать не удалось. В конечном счете сочли, раз Бута молчит, то им больше всех не надо. Как никак, происшествие напрямую касалось его одного. Инал также быстро пропал из радаров наблюдения, как и попал в них. Село некоторого рода сыграло роль посольства. Где парня негласно наградили знаком неприкосновенности. Сил на оспаривание в Стране души не нашлось.

***

По шоссе, объезжая одну яму за другой, спешил роскошный мерседес, разукрашенный цветами и лентами. Представительская модель приковывала внимание местных жителей. Многие глазели вслед мчавшемуся чуду немецкого автопрома, как на космическую тарелку инопланетян. Выражая в мыслях сожаление: «Такую машину, да по таким дорогам».

Предостережения мелькали не зря. Проехав половину пути, утомившийся водитель прозевал большую яму и взорвал заднюю покрышку. Заменили запасным колесом. Через тридцать километров из строя вышла передняя шина. Вариантов в багажнике больше не нашлось. Красавец автомобиль, скрипя диском об остатки асфальта, въехал во двор Максима Астаховича.

Для мухусчан такой праздник был диковинным. В Стране души на торжестве жениха близко не должно быть. Невесту воруют. Даже с ее согласия, но все же воруют. А если все же по обоюдному согласию, то все равно жених в картину не вписывается. Произошло классическое сватовство.

Приехал принц на папином дорогом коне, а принцесса под фатой прятала грустное лицо. Сердце ее украли, а радости при виде этого принца на нем и под микроскопом не сыскать. Что делать, она не первая в такой ситуации и не последняя. Устои жизни не ею писаны, не ей их переписывать.

Свадьба без гостей — не свадьба. Благо, мухусчане — люди толерантные. Когда услышали, что повод хороший, дом Максима Астаховича нарекли монастырем, пообещав не лезть со своим уставом. Обещали поддержать праздник, как хозяин пожелает. Максим Астахович просил об одном, чтобы жених с невестой сели рядом, а вечером вместе уехали. В остальном положился на друзей ветеранов с просьбой придать веселью колоритности кавказского духа. Ветераны не подвели, но со своей стороны попросили, чтобы жених и невеста не сидели рядом, а стояли.

Речи тамады сменяли ритмы барабана, под которые в центр шатра выпрыгивали молодые ребята, танцами развлекающие публику. Ирина Анатольевна, подобно московской княжне из Толстовской эпопеи, в окружении подруг Люси и Веры, чей образ и наряд полностью проплатил Максим Астахович, скиталась между гостями. Каждый гость при виде Ирины Анатольевны просил ее задержаться и со стаканом черного вина в руках от чистого сердца желал земных благ.

Кстати о гостях, в Стране души Марк знакомых не имел. У Сабины было три друга: один сидел в тюрьме, другой был в розыске, а Эрик после долгих уговоров пришел. Стол накрыли на тысячу человек! Так что помимо скудного числа родственников и однофамильцев Максим Астахович пригласил всех знакомых мухусчан, а тех попросил пригласить их знакомых. Отец хотел сделать торжество помпезным и запоминающимся для Марка, чтобы тот папе рассказал о масштабном приеме. Мухусчан дважды звать не пришлось — многим места не хватило, пришлось тесниться и ставить новые столы. Несмотря на всю тяжесть послевоенных лет, никто не пришел с пустыми руками. Кто весьма щедро, кто по возможности, кто позаимствовал, но каждый внес вклад в дарственный пакет молодожёнам. Максим Астахович долго не хотел брать конверт. Апеллировал, что народу нужнее. Мухусчане быстро объяснили, что пропадут, а чангалистами не станут. Сделанное от души надо принимать с душой, без калькуляторов. Ирина Анатольевна прослезилась мухусской искренности, порадовавшись, что праздник прошел в разы лучше, чем она могла представить.

К вечеру веселье достигло пика. Вино играло в людях, заставляя тела танцевать. Марк, приехавший издалека, а потом простоявший весь день, валился с ног. С невестой не обмолвился и словом. Громыхающая музыка, сотни глаз и каждую минуту подходившие поздравлять гости внесли в это свою лепту.

Сабина думала об Алиасе. Весь вечер искала сквозь маленькие дырочки фаты Эрика, чтобы переговорить. Ветераны в обнимку с Максимом Астаховичем пели народный фольклор. Ирина Анатольевна собирала вещи дочери, а водитель ездил на границу за двумя новыми колесами.

В юном сердце, требующем героических поступков гасла надежда. Сабина надеялась на чудо. Забываясь под речи тамады, она представляла, как в зале украдкой появляется ее герой-разбойник и жестами велит ей бежать. И она, спасенная судьбой, под барабанный ритм устремляется к своему женскому счастью. Видя, как она удирает от роковой ошибки судьбы, все отворачиваются, понимая, что по-другому быть не может. Папа с мамой свыкнуться, ведь любят. Марк молодой, переживет. И на его улице случится праздник. О какой свадьбе может идти речь? Где же эти сказки, рыцари, драконы? Где романтизм, любовь, героизм? Где доказательства