Евгения замерла, осознав правоту ее слов. Если она обнаружит себя, каково маркизу будет увидеть жену босой, в одной сорочке, с распущенными по плечам волосами? Это еще больше убедит его в том, на что намекает Бриджит — что Евгения и Грэгор стали любовниками. Такое же впечатление постарается поддержать и Грэгор.

— Но могу я по крайней мере взглянуть на него? — попросила она Бриджит.

Бриджит с неодобрением посмотрела на нее.

— Еще три дня назад вы не хотели иметь с ним ничего общего! Вы сами не знаете, чего хотите, мисс!

Евгения понимала, что это хоть и горькая, но правда, и ей нечего было ответить. Она прислонилась лбом к двери, слушая, что за ней происходит. Бриджит уселась на кровать, уверенная в том, что ее подопечная теперь ни за что на свете не выдаст своего присутствия.

Евгения слушала разговор мужчин. Грэгор пытался играть роль хозяина, предлагая маркизу сесть у камина и выпить чаю, но тот отказался.

— Вы позвали меня сюда, как вы выразились, по делу, — услышала Евгения. — Так что не будем тратить время на любезности.

Евгению охватило страстное желание увидеть лицо мужа. Бросив взгляд на Бриджит, которая лежала на кровати, уставившись на потолочные балки и напевая что-то себе под нос, она тихонько приоткрыла дверь и выглянула в щелку.

Грэгор, развалившись, сидел на стуле у огня. Маркиз, сжимая в руках перчатки, стоял по другую сторону камина, который освещал его лицо.

— Ну? — требовательно спросил он Грэгора. — Может, вы хотите начать с того, что сообщите новости о моей жене?

— Она здорова, ест с аппетитом и спит, как довольный жизнью ягненок, — ответил Грэгор, с вызовом глядя на маркиза.

Маркиз стиснул челюсти.

— Где она спит, негодяй? В этой собачьей конуре?

— О, я устрою ее с большим комфортом, если мы придем к соглашению.

— Какое соглашение вы имеете в виду? — прорычал маркиз.

Грэгор наклонился вперед, устремив на маркиза напряженный взгляд.

— Для начала я задам вам несколько вопросов. Важно ли для вас такое понятие, как «честь семьи»?

— Как и для любого англичанина, — коротко ответил маркиз.

— А ваша собственная репутация?

Маркиз рассмеялся с издевкой.

— Репутация? Ну уж для вас, Бродоски, это совершенно чуждое понятие.

— И тем не менее, — холодно настаивал Грэгор, — существуют определенные факты, касающиеся... Как вы говорите?.. Ваших супружеских отношений, которые ни один здравомыслящий человек не хотел бы предать огласке.

Евгения побледнела от ужаса. Ей были понятны намеки Грэгора, и она знала, что и маркиз тоже все понял.

— Ради Бога, вы ступили на опасную почву! — мягко произнес ее муж. — Могу ли я полюбопытствовать, как вы получили информацию, на которую намекаете?

— Конечно, — ответил Грэгор с чудовищной усмешкой, — я получил ее из уст вашей жены — вместе с ее поцелуями.

Евгения в ужасе зажмурилась. Откуда маркизу знать, что Грэгор лжет?

Маркиз стоял не шевелясь. Потом ледяным тоном он произнес:

— Чего вы хотите?

Грэгор повернулся к камину и сплюнул в огонь.

— Ваша жена привыкла к роскоши. Она хочет, например, иметь камеристку. Мне понадобятся деньги, чтобы обеспечить для... Ее светлости... привычные для нее условия.

— Продолжайте, — маркиз словно окаменел.

— Все просто, — пожал плечами Грэгор. — Выделяйте деньги на ее содержание. В противном случае детали вашего... не вступившего в силу брака... станут достоянием общественности.

Маркиз стиснул кулаки — по-прежнему сжимая в одной руке перчатки. Но если у него и было желание ударить Грэгора, он смог сдержать себя.

— Моя жена участвовала в составлении этого милого плана?

Грэгор закинул руки за голову и зевнул.

— Ваша жена? У нее нет ни вкуса, ни склонности к делам подобного рода.

Евгения была рада, что Грэгор, по крайней мере, не впутал ее в свои махинации. Но эта радость растаяла после его следующего замечания.

— Почему бы вам не уплатить — и дело с концом? Что будет знать общество? Что ваша жена сбежала с художником. Во всем будет виновата именно она.

Маркиз повернулся и, прищурившись, взглянул на Грэгора.

— Моя жена не знает, что ее имя замарано подобным образом?

— Совершенно верно.

— И она не хочет увидеться со мной, чтобы сказать мне это в лицо?

— Совершенно верно.

Маркиз подошел к окну. Он стоял спиной, и Евгения осмелилась открыть дверь чуть шире. Его высокая прямая фигура четко вырисовывалась на фоне окна, залитого лунным светом. Он откинул голову назад, как будто всматривался в ночное небо, где тысячи звезд горели как крошечные бриллианты. Как бриллианты, которые маркиз дарил ей от чистого сердца, потому что любил ее. Эти бриллианты забрала Бриджит, чтобы финансировать их побег.

«О, какой же я была бессердечной дурочкой!» — подумала Евгения. Она прислонилась к дверному косяку, от стыда и чувства вины ей стало дурно.

Маркиз глубоко вздохнул.

— Какую сумму вы просите, Бродоски? — спросил он глухо.

Грэгор насмешливо ухмыльнулся.

— В какую сумму вы оцениваете свою репутацию?

Маркиз развернулся и с отвращением посмотрел на Грэгора.

— Скорее, во сколько я оцениваю свою жену.

Евгения не отпрянула от двери, как должна была бы.

Она стояла, как завороженная, потрясенная благородством черт мужа.

Грэгор с любопытством смотрел на маркиза.

— Неужели вас заботит судьба женщины, которой нет до вас дела?

— Ни одной женщине, которая связана со мной в той или иной степени, я не пожелал бы скатиться до нищеты.

Грэгора это явно позабавило.

— Какие высокие принципы! Ну что же, наверное, это обойдется вам... скажем, в пять тысяч фунтов.

Евгения задохнулась от изумления, услышав такую сумму. Но маркиз даже не вздрогнул.

— Пусть будет пять тысяч, — ответил он.

«Как легко он согласился», — подумала Евгения в смятении. Она почувствовала себя глубоко и необъяснимо задетой тем, что муж так легко отпускает ее. Наверное, он действительно серьезно увлечен леди Уоллинг.

— Насколько я понимаю, вы ожидаете, что я займусь оформлением развода, — продолжал маркиз, — чтобы вы могли жениться на... Евгении?

— О, конечно, конечно, — быстро ответил Грэгор. — Но что касается нашего нынешнего дела. Как вы собираетесь мне платить?

Маркиз принялся натягивать перчатки.