Сама мысленно твержу: «Я хочу быть твоей. Только твоей».

Произношу вслух:

— Мне нравится быть твоей девочкой. Заботиться о тебе.

Толчок и глубокое вторжение, выбивающее гортанный стон. Чуть склоняю голову, принимая, привыкая к размерам. Дыхание жаркое, рваное. Ждала, знала, но все же... остро.

Кожа раскаляется в месте касания тел, а затем и всюду. Я эффектно прогибаюсь, перекинув волосы через плечо. Артём совершает еще один толчок, входит до упора и замирает, тихо застонав.

— Бля-ядь, — тянет. — Простая мужская психология: е*ля нон-стоп. Причитать, какой член красивый, и сосать, благодарно заглядывая в глаза. Больше ничего нам и не надо. Отлично справляешься, Галя.

— Он у тебя и правда... красивый.

Смех. Толчок. Еще один. Еще. Я впечатываю ладони в стекло. Стою на пальцах, ноги максимально напряжены. О том, чтобы дать мне хоть каплю инициативы, пока не идет и речи: Артём хочет е**ть сам. Именно такое слово. И он это делает.

Обрушивает на меня свою жажду. Стоя лицом к прекрасному южному городу, обнаженная, я захлебываюсь стонами. Кричу, когда Артём, не снижая темпа, трахает меня снова и снова. Когда уже ноги едва держат, дрожат. Когда в голове — желе.

В какой-то момент он останавливается. Поворачивает меня к себе, подхватывает под ягодицы и снова входит. Я ощущаю также вторжение пальца в анус, но сил сопротивляться не остается. Находясь в предпиковом безумии, сама активно двигаюсь, моментально достигая вершины и растворяясь в теплых волнах.

Артём держит крепко. Замирает, позволяя мне до конца прочувствовать. Крайне возбужденный, горячий, вспотевший. По-прежнему до упора внутри. Хочу попросить вытащить палец, мне неловко, но было настолько ярко, что не спешу.

Пауза заполняется запахами и вкусами. Кто бы что ни говорил, секс — это полное сумасшествие.

— Конечно же, я ревную, — произносит Артём.

Я вздрагиваю всем телом. Вскидываю глаза и смотрю на него. В тусклом свете мимику уловить нереально, только очертания. Фокусируюсь на голосе. Артём плавно имеет меня в запретное место пальцем.

— Меня?.. — переспрашиваю шепотом. Хочу дополнить «к Петру», но не решаюсь произнести чужое мужское имя, пока его член во мне. Губы пересыхают.

Артём усаживает меня на подоконник. Нависает.

— Ты моя блядь.

Киваю и зажмуриваюсь. Обнимаю его.

— Что бы вы себе ни думали, я живой человек и я ревную. Тебя это заводит? Ты течешь.

— Меня заводишь ты.

— Прекрати говорить шаблонами, я от них уже устал. Если мы хотим ужиться две недели вместе, ты должна хоть иногда быть оригинальной. Мы голые, и мы е*емся, Галя. Ближе к сути.

Дышу через раз. Мысли после оргазма — воздушная сахарная вата. Совершенно не тот момент для откровенности.

— Когда я подумала о том, что ты ревнуешь, меня это взволновало.

Артём проводит по моей щеке, наклоняется и целует. Потом отстраняется.

Я жадно вдыхаю. Капля его слюны падает на мою грудь. Я открываю рот и ловлю еще одну языком. Током простреливает. Дрожу от возбуждения и какого-то животного безумия. Не определяю себя. Не думаю ни о чем, кроме нашего удовольствия. Догорающая жалкая грешница.

Я так сильно хочу сейчас быть его, что задыхаюсь. Остальное не важно. Артём произносит:

— Меня тоже зажигает ревность. Когда на моих глазах, я позволяю многое.

— Что именно? — шепчу.

— За спиной — не нужно. Поняла?

— Да.

Он целует — почти нежно, почти так, как я бы мечтала. Заполняет мысли собой.

— Ты меня поняла? — повторяет жестче.

— Да!

Он толкается бедрами — глубоко, сильно, до легкой боли, заставляя вцепиться в его плечи и застонать. Громко, надрывно! Прижаться всей душой и телом. Артём делает шумный вдох и продолжает двигаться. Ревнуя. Теперь уже явно.

Глава 26

На телефон падает сообщение, и я открываю глаза. В номере тихо и прохладно, Артём спит на боку у самого края широкой постели.

За окном светает. Пару секунд я не шевелюсь, опасаясь разбудить Истомина: мы поздно приехали в горы, в апартаменты заселялись уже около полуночи. На кровать буквально рухнули без сил! Классно было. Тихонечко сладко потягиваюсь.

Тянусь к телефону, а на экране надпись: «Адель».

Просыпаюсь мгновенно. Вот и реальность — здравствуйте.

«Привет, малыш! Как дела?»

Зажмуриваюсь на секунду.

«Всё хорошо, спасибо! Мы отдыхаем».

«Отдых в рамках? Артём не обижает?»

Напрягаюсь: мне категорически не нравится, что Адель упоминает его имя. Следом качаю головой, ругая себя за неуместную реакцию. Пишу шуточное сообщение:

«Нет, он щедр и благосклонен».

Добавляю несколько скобочек и оттопыренный большой палец.

«Отлично. Физически не замучил?»

Блин.

«Я в норме».

«Скажи, вы все время вместе? Каждую минуту?»

«В каком смысле?»

«Он может оставить тебя одну, например, на вечер? Один очень хороший мужчина заскучал в Поляне. Если ты сможешь улизнуть на пару часов, я организую вам разовую быструю встречу. Оплата сразу наличкой! Артёму знать не обязательно».

О боже.

Я поспешно отказываюсь, выключаю звук и откладываю мобильный на тумбочку. Экраном вниз. Даже подумать о таком жутко! Это был бы самый настоящий обман, подлость и предательство! Мы ведь договорились быть вместе две недели.

Одно дело — флирт с Петром на яхте. Вчера мы много хохотали и обнимались, пока плавали втроем. Я кокетничала с обоими мужчинами. Однажды Пётр меня даже легонько поцеловал. Атмосфера располагала: мы пили шампанское, курили траву, от которой дико тянуло заливисто смеяться. Но все это происходило на глазах Артёма, под его контролем. Истомин дарил мне спокойствие, гарантировал безопасность. Он устанавливал рамки, и я знала, что в любую минуту могу сказать нет. Без ведома Артёма я ни разу не позволила к себе прикоснуться, да Пётр и не пытался, уловив настроение.

Это была игра на троих. Безобидная, возможно моментами острая. Но внутри очерченных рамок.

Переспать же по-быстрому с другим — это однозначно измена. Пусть даже я и нанятая для утех проститутка.

Придвигаюсь поближе к Артёму, но коснуться не решаюсь. Рядом с ним хорошо спится, можно полностью расслабиться.

Наша первая встреча с Адель была совершенно случайной. Иногда может показаться, что вся жизнь — череда удивительных совпадений. Но это не совсем так.

Решающее значение все же имеет выбор. И я свой сделала.

— Итак, Наира! — объявила я громко. — У меня есть несколько идей, но хочу посоветоваться.

Мы пили кофе на летней террасе. Подруга едва держалась, чтобы не провалиться в сон. Серьезно молчала, изо всех сил слушая.