Все это заставило Хорошева принять единственно верное, по-военному скорое решение. В его небольшой бригаде численностью в десять человек из откровенных уголовников были только Хан и Буза. Остальные восемь человек – преданные офицеры и солдаты российского спецназа, участники войны в Чечне и Югославии. Подбирал их Хорошев со знанием дела, вычисляя из сотен возможных кандидатур наиболее обиженных властью и не согласных с мнением о том, что войны должны вести политики, а не военные. Одним словом, под «командованием» бывшего подполковника-десантника Хорошева находился десяток пришибленных войнами молодцев, способных откусить курице голову и съесть ее вместе с перьями. Те, кто в свое время не получил обещанных правительством «боевых», те, кого преследовали за мародерство, тех, кто продолжал войну, плохо разбираясь в том, чем она отличается от мира.

Дисциплина в группе Хорошева была на уровне, который свойствен лишь подразделению, находящемуся в районе боевых действий на постоянной основе. Особо отличившихся Седой награждал ценными подарками, о которых на «гражданке» бывшие дембеля могли только мечтать – машины, квартиры, стереотехника. Но все это нужно было заслужить. Заработать, исполняя приказы своего командира в точности до той интонации, которой они отдавались. Ошибки или лень карались самым жесточайшим образом. Однако все это можно было терпеть, полагая, что это – самый простой и верный способ получить то, что им не смогла дать война. Именно этот коллектив из восьми человек, вооруженный на уровне отделения «морских котиков» армии США, прибыл этой ночью к дому Полетаева. Проводником в этом доме с лабиринтами должен был стать один из бывших телохранителей Николая Ивановича, с которым хозяин поступил так же, как правительство поступило с людьми Хорошева...

– Как не помнить... – проговорил в трубку Седой, отвечая на вопрос Пролета о шашлыке.

Повернув голову к одному из своих бойцов, Хорошев коротко качнул головой. Ни секунды не медля, тот подошел к странному предмету, расположенному на дороге меж двух джипов, и скинул брезент. Взору Седого предстал противотанковый ракетный комплекс «Корнет» стоимостью шестьдесят пять тысяч долларов, в любой момент готовый насквозь прожечь пятнадцатисантиметровую броню. Именно такими иракские гвардейцы жгли американские «абрамсы» на подступах к Басре. Было бы глупо платить такие деньги за то, что можно было украсть, и два месяца назад такая кража состоялась. Информационное обеспечение Хорошева, работающее на профессиональном разведывательном уровне, подсказало номер поезда и номер вагона, где среди прочего гуманитарного груза, отправляющегося с Украины в Ирак, через Сирию, спрятаны несколько таких аппаратов. Люди Седого перетрясли все мешки и изъяли из вагона пять «корнетов». После такого варварского потрошения арсенал Седого пополнился новейшим вооружением, а под Багдадом кто-то был вынужден по старинке бросать на броню «абрамсов» «коктейли Молотова». Все комплексы были перевезены из Крыма в Тернов на железнодорожном транспорте, и вот, наконец, пришел черед испытать новейший вид вооружения. Полигоном для этого был выбран шикарный дом терновского мошенника и прилегающие к нему окрестности.

Заканчивая теперь уже совершенно бесполезный разговор, Седой поинтересовался, кто будет «встречать» его на вокзале. Та же беспонтовая молодежь, жующая жвачки и сплевывающая себе под ноги, или более подходящие для серьезной работы люди. Полетаев с какой-то странной паузой ответил, что время ошибок давно прошло и теперь на него работают профессионалы высокого класса.

– Сейчас посмотрим... – пробормотал Седой, захлопнул крышку на миниатюрном «samsung» и повернул голову к человеку, замершему рядом с ПТУРСом. – Огонь!

Боец нажал на пуск.

Короткий резкий хлопок, и заряд, шипя и свистя, понесся к воротам особняка...

Картина, произошедшая спустя секунду, заставила усомниться в целесообразности применения данного вида вооружения Российской армии даже самого Хорошева. Можно было вполне обойтись и простым ручным гранатометом, каким вьетнамские «чарли в черных пижамах» сбивали американские «вертушки» над джунглями.

Тонкая прямая из дыма от реактивного двигателя, оставшаяся висеть в воздухе, указала место, куда попал снаряд. Им оказался центр бронированных ворот. Обе створки, каждая весом в полтонны, подлетели вверх, как разорванная собакой коробка из-под телевизора и, словно картонные, некоторое время планировали над оградой. Внутри двора продолжал звучать грохот от обваливающегося высокого крыльца и обрушивающейся стены фасада.

– Вперед! – проревел Хорошев. – Огонь по необходимости и только на первом этаже! – Он точно помнил, где находится «красный уголок» Полетаева. – На втором – только ножи! Если кто хоть раз выстрелит – задавлю!..

Пройдя горнило Македонии, Албании и Сербии, он плохо разбирался в методах достижения желаемого результата нормальными способами. Едва его ноздри ощутили пороховую гарь сгоревшего после сработки ПТУРСа пороха, им овладел бес.

После того как послышались ответные выстрелы, бес его оседлал...

Служба безопасности Николая Ивановича, которая в совершенно безобидной обстановке для своего шефа постоянно бычилась, при выезде шефа в город носила темные очки и то и дело прикладывала руку к уху, хотя там не было никакого микрофона, осела и прорвалась на самом тонком месте. То есть по всем швам. Последний «наезд», который испытывали на своей шкуре подчиненные Николая Ивановича, был приезд судебных приставов с демонстрацией обманутых вкладчиков. Поэтому тот ответ, который они могли дать людям Хорошева, назвать сопротивлением можно было лишь с большой натяжкой. Поняв, что никаких документов и удостоверений им не предъявляется, осознав, что их просто уничтожают, они сделали несколько ответных выстрелов и стали отступать в глубь дома. Мысль о том, что нужно спасать босса, в этот момент им в голову не пришла.

Три коротких броска – и пятеро из восьми спецов Седого уже заняли второй этаж.

– Зачем столько крови... – бормотал Хорошев, поднимаясь по лестнице, на которой в неестественных позах прогнулись двое коротко стриженных молодых людей – часть охраны Полетаева, не сумевшая подняться быстрее, чем это сделали отставные спецназовцы. – Эй, наверху! Ничего там не трогать! Я ищу картину размером сорок на тридцать, с карандашной мазней! На ней нарисован голо...

Дверь справа распахнулась, и Хорошев увидел еще одного, насмерть перепуганного охранника дома. Даже не сбавляя шага, он направил в его сторону пистолет и нажал спуск.

– ...жопый мальчишка, который стоит у воды и глупо хохочет. Тому, кто его найдет первым, обещаю награду в тысячу долларов. Кто хочет заработать месячный оклад капитана миротворческих сил?

Поднявшись на второй этаж, он увидел интересную сцену. Пятеро тяжело дышащих подчиненных стояли по периметру комнаты, держа автоматы стволами вниз, а в центре, рядом с трупом парнишки лет двадцати двух от роду, лежал такой же моложавый детина и широко раскрытыми глазами смотрел на перерезанное горло товарища. Тело обоих била мелкая дрожь: одного от ужаса, второй агонизировал...

– А обойтись без этого нельзя было? – посочувствовал потенциальному мертвецу Хорошев.