– Будем следовать за трусливыми беглецами, они не уйдут от нас! —

– Атрид, смотри, наш корабль несёт сильное течение и у гребцов даже вырывает вёсла! – рукой указал Орёл на мощно бегущие струи воды.

– Вот почему так резко повернуло встречное судно, его просто снесло течение, но откуда оно появилось в этой акватории? – задумался Атрид.

А погоня продолжалась, оба судна летели под парусами по воле бурного ветра и бурлящих волн и расстояние между ними не менялось.

– Мы даже не сможет повернуть обратно, нас несёт на другой край моря! – с тревогой высказался Атрид, вдруг вспомнив об Оксе и сыне, оставленных на таврском берегу в «Заливе Сокровищ».

– Продуктов и воды на нашем корсаре в обрез! – уже стал волноваться Орёл.

– Нужно догонять, атаковать уходящее судно и брать трофей.

– А сколько времени пройдёт погоня, наступит темнота, и мы тогда потеряем бегущий корабль по волнам!

– Постараемся гнаться до тарана и абордажа! – Атрид был настроен решительно.

– Поклонимся Богине Деве в нашей удаче!

– На море властвует греческая Афродита и у неё мы должны просить победу в плавание и над уходящим соперником.

– Пусть обе Богини помогают нам! – согласился Орёл молиться одновременно местной Деве и заморской Афродите.

А флейтист, поднимая боевое настроение у пиратской команды, звонко заливался на своём весёлом инструменте. «Херсонес» сопровождали играющие дельфины, будто желая помочь ему в погоне. Атрид вдруг увидел свою давнюю знакомую, вынырнувшую у кормы.

– Афалина, следуй за уходящей добычей и запоминай маршрут, потом выведешь нас, если мы потеряем убегающий корабль! – крикнул Атрид любимой рыбине. И Афалина в ответ выпрыгнула из воды, что-то хрюкнула на дельфиньем языке, словно поняла приказ обожаемого человека, с кем сражалась против морского монстразмея.

В легком, ползучим тумане наступающего вечера ещё виднелись контуры красного корпуса уходящей триеры под парусом с солнечным ликом и веслами сильных гребцов понуждаемой к бегу, постепенно пропадающей в синем порфире сливающего горизонта неба и моря. Хотя главным сейчас в быстроходности судна являлось подводное течение, словно посланное Афродитой и Посейдоном в спасение от нападения пиратов.

А неутомимые и ловкие сыны моря – дельфины, летящие над пенными волнами, как птицы над облаками, устремились в погоню за кораблём, предначертанным судьбою погибнуть от пиратов. Не спрятаться страдальцу в тяжёлых и темных свитках ночи, ведь серебряные лучи звёзд и луны алмазными копьями остро падали с драгоценно-сотканной ризы неба и чётко высвечивая бриллиантовые очертания, будто подбитого сокола, упавшего на воду, но стремящегося и пытающегося взлететь высь, махая деревянными вёслами-крыльями.

Афалина, царица морских вод Понта, в сопровожденье верных сотоварищей дельфиньей команды, кружились вокруг кормового весла судна, словно пытаясь помешать кормчему, управлять триерой. И получилось, уставший от долгой вахты ещё не опытный моряк, стал завалить судно по кривой полукруга, увеличивая длину пути. А «Херсонес» рвался по прямой, сокращая пространство, между поспешно скрывающейся жертвой. Грозно и хищнически угрожая своим соколиным смертельным клювом на носу – буферного тарана, исполненного в виде трезубца.

– Продолжать погоню! – приказал Атрид, очнувшись от мимолетного бденья своих долгих дум.

– Нужна ритуальная жертва Посейдону, чтобы Бог моря помог нам поймать лакомый кусочек удачи? – предложил Орёл.

– Ты прав, ясновидящий и удачливый тавр, успешно овладевший морским искусством управления корабля, возьми голову засушенного священного быка, произнеси молитву и принеси её в дар водной пучине! – согласился Атрид.

И принял Океан драгоценный подарок таврского божественного культа рогатую голову быка, освящённую на высоком горном перевале, в пенящиеся завитки волн, в мерцающую глубокую сине-зелёную плоть воды, раздвинувшей материки, острова, берега с разными странами и разноязычными людьми.

Ночные светы звёздных и лунных сфер стали сменять снопы солнечных лучей, блеснувших рассыпанными алмазами по равнине моря, и заревом багрянили паруса высоких облаков и людских кораблей.

В благодарность за дорогое земное приношение Посейдон позволил «Херсонесу» медленно и уверенно настигать свою жертву, ощетинившись со всех сторон носовым тараном, дружными рядами весел, острыми копьями и стрелами в руках воинов-пиратов, выстроившись по бортам.

А римская триера, явная слабее по силам с пиратским коршуном, неожиданно сделала отчаянный поворот оверштаг и ринулась навстречу победе или беде. Этому внезапно манёвру помог сменивший направление могучий ветер. Теперь атакующий враг, как ягнёнок, попавший в закланье, вдруг стал сильнее в позиции и помощи воздушных струй, придавшей скорость судну римлян.

Атрид тут же оценил обстановку и спокойно отдал приказ:

– Гребцам срочно убрать вёсла! Орёл иди навстречу атакующему кораблю, но уходи от удара, а направь «Херсонес» вдоль правого борта врага, ломая ему вёсла, как перья у летящей птицы. Лучники осыпайте стрелами всех живых на палубах римлян!

И Бог всегда помогает талантливым, зрячим и умным предводителям, принося им удачу и успех. И встретились зловещий рок и трепетная судьба, творя в зеркальных водах моря и воздушном восторге неба, людские красивые и коварные свершенья. Атрид оказался дальновидным стратегом, его молниеносный план сработал на славу победителя! Гордый «Херсонес» увильнул от носового удара римской триеры, усиленного попутным ветром, а страшным и губительным катком, сблизившись с противником, прошёл по борту, будто опешившего корабля, ломая и сметая ему вёсла, осыпая смертельными стрелами и сопровождая мгновенную победу взрывными и страшными криками дикарей, будто вырвавшихся из каменного века в цивилизованный мир.

С римской триеры донеслись крики отчаяния, стоны раненых и крепкое итальянское сквернословие. Гребцы левого борта по инерции ещё гребли, а правый изломанный борт торчал обломками весел, и триера стала кружиться на месте. А Атрид продолжал гениально руководить морским боем.

– Орёл, сделать поворот оверштаг, повернуть нос и направить смертельный таран на противника! Гребцы, вёсла на воду, приложить всю мощь и силу своих рук, дать «Херсонесу» стремительный бег для удара! Матрос, управляй парусом и лови попутный ветер! Флейтист играй и взывай победу у богини Ники!

Теперь «Херсонес» со всей мощи боевого тарана врезался в борт римской триеры и вздрогнул от носа до кормы, пронзая триеру, ломая борт, кроша перегородки, рассекая тела гребцов и воинов. Оглушенные и потерявшие равновесия члены команды слетали с ног и валились за борт. А пираты, вооружённые ножами, луками, дротиками, копьями, да просто одними кулаками, перепрыгивали на палубу уже захваченной триеры и вступали в бой с поредевшими рядами живых римлян. Они боролись отчаянно, понимая своё безнадёжное положение, но лучше смерть в бою, чем смерть или рабство. Но и пираты дрались самоотверженно и смело. Палуба пленённого корабля покрылась горячей кровью и поверженными трупами и стонущими ранеными, обломками щепы, обрывками паруса на сломанной мачте.