– Дим, садись на нос нашего корабля, уходим через море на мою Родину! – объявил Дельфин сыну. Мальчик послушно выполнил приказ, прихватив с собой две перламутровые ракушки, давно подобранные на берегу. Это были его любимые игрушки.

Отплытие стало грустным и печальным, ведь на берегу навечно остался для обоих дорогой и любимый человек. От костра над её могилой ещё вился слабый черный столб дыма, напоминающий её силуэт, исчезающий в солнечном свете. Мужчинам трудно было жить и оставаться здесь, где всё напоминало о умершей.

– Сынок, смотри и управляй парусом, а я посплю, что-то мне нездоровится, – попросил отец Дима.

– Хорошо, папа! – для Дима это было уже привычное дело, он уже годовалый ходил с отцом на рыбную ловлю.

Скоро синяя полоска земли, незнакомой и огромной, покинутая мореходами, голубым стеклярусом, игравшая под лучами заходившего солнца, стала пропадать в разливе небесного и морского света. Теперь малый корабль окружила пустыня вод с медленно катящими упругими волнами. Слабый ветер трепал и надувал парус, качая и двигая лодку в неизвестность.

Отец, нервно дергаясь, хрипло дышал в тяжелом сне, будто последние страшные видения смерти жены, опять явились ему. Губы его дергались, открывая рот, откуда стекала слюна. Дим поднялся со своего места рулевого и заботливо пучком сухих водорослей вытирал ему рот и потный лоб, осторожно поддерживая голову. Мальчик бережно и ласково ухаживал за отцом, вспоминая, как он терпеливо всю ночь высиживал у больной мамы. Родитель не просыпался. Лодка стала лавировать по курсу, подставляя борт под слабые удары волн.

Дим вернулся к рулю на своё капитанское сидение и выровнял ход корабля, оставляя за кормой ровную полоску. Достал вяленой рыбы и жадно утолил голод, с утра он ничего не ел. Съеденную солёную рыбную снедь, он запивал водой из амфоры. Пацан, приученный с месячного возраста к суровому быту жизни, мог самостоятельно ухаживать за собой. А сейчас ещё и помогать папе, по-прежнему находившемуся в сонном и горячем бреду.

Море дышало, плескало и разговаривало чуткой водой. Водная гладь словно увидело неопытного мальчишку-капитана и старалось теперь помочь ему в отчаянном плавании с неподвижным отцом, провалившимся в нездоровый сон. Волны успокоились, и стали бережно поднимать утлый корабль, сберегая его от хлёстких и разрушительных ударов.

Алмазная равнина вод широко простиралась вокруг медленно скользящей лодки, словно летающей рыбины среди весёлых волн. Дим крутил головой, пристально всматриваясь в волнующую даль, выискивая заветные черточки земли, но вода залила пространство до самого горизонта. И напутственный шепот сопровождал малолетнего капитана плёсками и журчаньем глубоких и синих вод.

– Крепись, рождённое дитя земли, среди листьев и трав густых, и в небо молитвой обрати свой взор и протяни мальчишеские ладони, лови удачу, а с ней и ветер попутный, удалой!

И материнский звук голоса ласково струился в напутствие в накатывающихся и бегущих волнах.

– Сыночек, родной и любимый, выдержи все трудности, выстой перед опасностями и доплыви до земли!

Закатное солнце стало чеканить море старинным золотом, зелёной медью и бронзовым румянцем. Но волны расплескивали златые лучи, дробили их в плавающие драгоценные слитки, монеты и ожерелья. А у Дима на ладони переливались и сверкали тонкими и нежными створками с завитушками цветы моря – ракушки. Самые лучшие и ценные дары для играющего и счастливого детства, но оно сменилось на рулевое весло и верёвку от паруса, сплетённую из водорослей.

И малый кит величаво и властно подошёл к лодкескорлупке, любопытствуя, кто в неё забрался? Но, увидев мужественного мальца, уже с суровым и сильным выражением лица, не стал шалить и баловаться, хлопая хвостом по воде.

Только отец, тяжёлый и грузный, в ужасающем бреду и агонии, бормотал несвязные речи, хрипло рвущиеся из гортани, что-то просил и требовал, всё ещё надеясь на счастливое спасение. Но яд морского кота уже поразил все его члены. А волевое и обветренное лицо таврского пирата и рыбака пожелтело, сморщилось, и было обведено черной каймой, это смерть уже преждевременно поставила свою страшную печать и полетела дальше в поисках новой жертвы.

Дим пытался напоить своего заботливого папу, ведь питьевая вода в море была для него самым лучшим лекарством лакомством. Но Дельфин, умелый охотник на опасных подводных котов, носившей собственную эмблему с изображением хвостатой фигуры, не ушёл от возмездия ядовитых зубов. Но губы отца, посиневшие и безжизненные, не принимали лечебный дар сына.

Тогда Дим просто смочил дорогие уста и покрыл последним прощальным поцелуем своего ещё живого папу. И заплакал, как несчастный ребёнок, а ведь он уже стал настоящим и неотвратимым капитаном, сражаясь со всеми бурями и невзгодами. И Смерть, бессовестно забравшая у него родителей, теперь отступала перед младенческой яростью взрослеющего мальчуганамужчины, упорно рвущегося к славной матушке-земле.

Отец умер в красном зареве заката, словно сгорел в священном огниве солнца, в последнюю секунду прозрев, увидел и обрадовался лику сына, державшего его голову на детских ручонках. И унёс с собой в другой мир свою прекрасную сокровенную мечту и желание родить, оставить сильного сына в продолжение рода. Жаль, что лихой тавр пожил не много, не дотянув до внуков и внучек, но хоть успел научить сына морскому делу, дать первые азы моряцкого нелегкого искусства. Крылатый вечер ласковыми сумерками покрыл море тайнами и загадками, плескавшимися рядом в волнах.

Звездная ночь прошла в слезах ребёнка и серебряных кометах, словно небо отмечало праздничной панихидой геройского моряка. Уснуть мальчишка не мог, он боялся мертвого отца. Его громоздкий труп, покрытый лохматой медвежий шкурой, шевелился под качкой, будто он двигался. Потом ещё странно и неожиданно светился фиолетовым отблеском. Мешали сну также плеск воды от приплывающих больших и незнакомых рыбин, и яркая иллюминация моря, загорающаяся расплавленными потоками двигающихся волн. И в глубине воды, будто цвели бриллиантовые, жемчужные и аметистовые цветы в синей и зелёной толще.

Заснул капитан тревожно на раннем рассвете, точнее забылся от усталости, горя и не определенности своего морского и жизненного положения. Куда он плывёт? В какую сторону гонит ветер и волны его маленькую лодку? Где причалит она? Друзей или врагов Дим там встретит? И найдёт ли теплый приют? Вопросы, как белые чайки, кружились над ним, не давая никого ответа, только крича на птичьем языке, разыскивая и выслеживая пищу.

Раньше рядом были папа и мама, бережно заботились о нём и решали все маленькие и большие проблемы, а сейчас Дим остался один среди зеркальной глади утреннего штиля с безжизненно повисшим парусом.

Но гадать и думать о будущем он не умел, ведь его окружала непонятная , даже грозная, действительность и надо было выкручиваться из неё. Что делать с трупом отца? Столкнуть в море или оставить в лодке? Но ведь людей хоронят только в земле, а я предам папу вечному плаванию или его раздерут крабы, как они многочисленной стаей рвались к мертвой маме. Пусть папуля будет со мной, может он будет меня защищать от неизвестных врагов?