Да, именно это он и предлагает. Начать обстрел, под прикрытием послать на стены янычар, пусть полягут одни, но по их телам пройдут другие. Вена богата, добыча будет королевской.

К тому же – будем честны – повелителю ведь не угодно двигаться далее и воевать всю жизнь? Австрии вполне хватит, можно будет даже дать кусочки свободы тем, кто изнывал под игом Леопольда. Пусть верят в своих богов, пусть ставят храмы… Опять же, можно назначить род Текели вассальным правителем и выдать ему ярлык…

Мозаика складывалась легко. Дело было за последним кусочком – взять Вену. Потери будут громадными? Так что ж! Пусть будут. Или – не громадными?

Последние слова визиря медом пролились на сердце султана.

– Правда ли это?

– Я готов отвечать своей седой головой, мой повелитель. Если завтра не… я сам выпью яд!

Сулейман решился.

– Завтра с утра начнется штурм.

Гуссейн-паша поклонился, пряча в глазах хитрые искорки.

* * *

И штурм начался.

Более всего Вена походила на шестиконечную звезду. С одной стороны в крепость втекал ручей Вин, с другой ее прикрывал дунайский канал, но оттуда нападений и не было. К чему?

Куда как удобнее обстрелять крепость с той стороны, где ручей не мешал поближе подтащить пушки. А вот приступ начался, наоборот, со стороны ручья. Переправиться через него не так сложно, но укрепления там поменьше. Толщина стен Вены вообще кое-где доходила до двух метров. Шансы были, и очень хорошие.

Герцог Мельфи метался по стене, стараясь разорваться, но быть везде. Под обстрелом, чтобы подбодрить людей, с той стороны, где турки словно сумасшедшие лезли на стену…

На них скидывали бревна, лили кипяток, слышались крики и стоны раненых и умирающих, но останавливаться ни одна из сторон не собиралась.

Приказ султана был прост и понятен: умри, но не отступи. Да и некуда отступать-то! Сзади янычар поддерживал пушечный огонь, так что дезертиров могли просто пристрелить свои.

Пушек у турецкого войска хватало, так что двусторонняя атака была весьма и весьма неприятна. Отвлечешься с одной стороны – там под прикрытием пушек подберутся да взорвут ее. Отвлечешься с другой – так там или взорвут, или залезут…

Ежи Володыевский меланхолично отметил, что атака идет по всем правилам, и понадеялся, что уцелеет. Будь что будет, но от пуль прятаться он не станет. Иначе Басе в глаза посмотреть не сможет.

Но этого и не потребовалось.

Про домик у стены, купленный чуть ли не полгода назад, Ежи не знал. И про планы государя – тоже.

Кто б ему доверился, зная почти болезненную порядочность шляхтича?

А вот покупателям только и осталось, что углубить подвал домика, доведя его почти до стены, заложить в подкоп побольше черного пороха, добавив для верности еще и динамита, – и в нужный момент поджечь фитиль.

Какой момент нужный?

Так все согласовано с Гуссейном-пашой.

Недаром переписывались Алексей Алексеевич и великий визирь Гуссейн-паша. Не султан, нет, ни к чему султану входить в такие мелочи. А вот Гуссейн-паша интересовался, и сильно. Взятием Крыма. Сведениями, полученными от бежавших татар… И приходил к выводу, что есть у русских какое-то оружие. Что-то такое – точно есть.

Что?

Да кто ж такие секреты раскрывает?

Но, дав полунамеками понять, что войска Великого султана будут искать себе новую цель не на Руси, Гуссейн-паша получил понимание и одобрение со стороны царя. Переписка завязалась оживленнее, и паша намекнул, что, может быть, русских тоже позовут воевать супостата.

Алексей Алексеевич ответил в том смысле, что обязательно позовут, но кто там супостатом будет – еще больший вопрос.

Слово за слово, письмо за грамотку – так и завязалась гроздь союзничества.

Гуссейну-паше не нужна была Русь. Далеко и холодно. А вот Австрия, Венеция… самый раз!

Алексей Алексеевич сначала сомневался, но Софья заметила, что в политике врагов нет. Союзников тоже. Есть инструменты и есть те, кто их использует. Не хочешь стать первым? Учись быть вторым.

Понятное дело, что Гуссейн-паша собирается нашими руками решить какие-то свои проблемы. Работа у человека такая. Визирем вообще жить несладко. С одной стороны – вечно недовольный народ, с другой – такой же султан. И хорошо, если султан хоть неглупый. А то…

Так что переписка продолжилась к обоюдному удовольствию, и уже под Веной Гуссейн-паша получил письмо от одного из «троянских коньков». Мол, вы штурм начните, а мы для вас вот эти ворота-то и откроем.

Выкуп?

Наши отряды отпустите без выкупа, сами понимаете. Остальных хоть с кашей ешьте.

Жестоко?

А вот не нравились почему-то русским подданные Леопольда. Смотрят, как на тварь, слова сквозь зубы цедят, свято уверены, что «рюсски отшень глюп…». Ну так и не обессудьте, сами напросились.

Взрыв?

Ну и взрыв, и что? На войне всякое бывает, может, это турки постарались. Это у них надобно спрашивать. А коли не верите, ищите чудаковатого голландца Якоба Визеля, пусть отчитывается.

Найти не можете?

Бывает.

И «Якоб Визель», и его «сыновья», сменив внешность и переодевшись, направились в другой дом, также купленный на царские деньги. Только тот уж никто не подорвет.

Тяжко это было.

Даже царевичевым воспитанникам – тяжко. Почитай, год прожить в чужой стране, говорить, как они, думать, как они, двойной жизнью жить, предательство готовить…

Хотя это кому предательство, а кому и триумф.

Леопольду они ничем не обязаны, а вот государь их из сточной канавы достал, отмыл, выучил – так что ж они, добром за добро ему не отплатят?

Мысль о том, что они предают христианский город в руки мусульман, то есть нехристей, мужчин тоже не посещала. Что нехристи, что католики. Разве Якоб иногда переживал по этому поводу, но стоило ему пройтись по улицам Вены – и турки начинали казаться меньшим злом. Не дай бог Москве такой стать!

Так что один из «троянских коньков» поджег фитиль – и ушел. Кто там будет обращать внимание на мальчишку на улицах города? Особенно когда войско что есть сил отбивает штурм турецких янычар, а те лезут словно обезумевшие…

А через пятнадцать минут и громыхнуло.

Да как!

Часть стены просто осыпалась наружу – и в образовавшийся пролом через пару минут хлынула волна турок.

Не янычары, нет.

Один из отборных полков, который жалко бросать на стены. Это не тупое пушечное мясо, сюда Гуссейн-паша чуть ли не лично каждого человечка подбирал. Вот их и поставил ждать, пока стена рухнет от взрыва. Остальное было делом техники: расширить пролом, ворваться внутрь и начать резню. Жестокую и беспощадную.