Второй аргумент был не очень убедителен. Федор давно понял, что Софья не только с государством – с упряжкой чертей справится, коли надо будет. Но и первый… стоило только представить себе всеобщий смех – и ехать с У Шан уже расхотелось.

А потому Ульрику-Элеонору встречала небольшая делегация.

Царские тетки – Анна и Ирина, которая временно приехала сюда из Новгорода. Царские братья – Федор, Иван и Владимир. Царские сестры – Софья, Мария, Катерина, Феодосия. Маленькую Наташеньку таскать во двор не стали – нечего ребенка мучить. Любава тоже осталась с дочерью.

Ну и куда ж без бояр, стольников, постельничьих и прочей дворцовой шушеры? Проще, кажется, тараканов вывести, чем этих прихлебателей. Вроде бы и не жалует Алексей чинами да золотом за то, что ему вовремя на глаза попались, а все одно – старые привычки так не искоренишь.

Софья пристально вглядывалась в окно кареты. Какая она – Ульрика? Что удастся сделать с ее помощью? Что можно сделать из нее?

Оружие? Орудие? Союзницу? Врага?

Сама Софья предусмотрительно вперед не лезла – в этот раз. Пусть Воин Афанасьевич представляет датчан, пусть Федя их принимает по всей форме – она покамест со стороны посмотрит. Как царская сестра.

Софья знала, что у датчан наверняка есть о ней сведения. Но…

Немного игры жизнь не испортит. Да и церемония приветствия на царевича рассчитана, не на царевну. Пусть бояре грызутся, пусть Федя себя взрослым лишний раз почувствует, а она просто посмотрит.

И посмотрела.

Георг Софье не показался. Никак. Одутловатое, несмотря на молодость, лицо, пышный парик, избыточно красные губы – и только-то. А в остальном – самое выдающееся на его лице – нос. Больше там ничего нет. Ни ума, ни решительности, ни отваги… просто – ничего. Скука и пресыщенность. И священная уверенность в том, что ему все должны. Просто по праву рождения.

М-да, такого и в Англию отдать не жалко, пусть наглам кровь портит.

Кажется, о том же подумала и Катерина, потому что больно ткнула Софью кулачком в бок. Хорошо хоть, незаметно.

– И ты мне это предлагала?

– Цыц, малявка. Зато он дрессируется легко.

– Им ворон пугать можно!

– Тобой тоже, так что не обольщайся, – срезала Софья сестру. – И помолчи, а то неприлично.

Катенька засопела, но Софья отлично знала, что вечером в ее покои вломятся сестрички со скандалом. И если его повернуть в нужную сторону…

Чем хорош у Катерины характер – коли ей намекнуть на несовершенство, она в лепешку разобьется, а доведет все до идеала. Вот и ладненько, а то кто-то последнее время к булочкам пристрастился, а о танцах забывать начал. А это женскому здоровью не на пользу. А Машка за старшей вьюном тянется. В результате следующий месяц девчушки будут делом заняты.

Эх, сговаривать их надо…

Наконец из кареты вышла Ульрика-Элеонора.

Софья проглотила матерное выражение и подумала, что брак будет счастливым, но без любовниц не обойдемся.

Никак.

Не красавица?

Ну, мягко говоря.

Даже бояре притихли. Нос длинный, волосы непонятного цвета – под париком не разглядишь, белила-румяна в комплекте… авось там оспин нет?

Зубы… нет, зубы вроде как все целы.

Платье…

Да уж, Петра за эти абажуры с рюшечками, кои он на Русь притащил, стоило всеми венерическими заразить, какие Европа знала. Корсет, кринолин, грудь наружу, зад назад, обручи топорщатся, руки голые, зато оборки всю грязь метут…

Надо будет девчонку лекарям показать. Софья отлично помнила экскурсии в музей, еще в средней школе. И как объясняли, убыток аристократии наступил еще и от естественных причин. Мамаши утягивали себя корсетом так, что внутренние органы вообще функционировали наполовину. А что родится от такой больной? У которой сколиоз, лордоз, кифоз и черт его знает, что еще? Кишечник переплющен, печень в легкие ушла, матка, наоборот, в малый таз съехала и чудом наружу не вывалилась?

Неаппетитно?

А зато чистая правда[6].

И помолчите, ради бога, за экологически чистую косметику на основе сурьмы, ртути и свинца! Там же отравы – не на одного ребенка, а на взвод солдат! И все наверчено на несчастной соплюшке.

Отмывать, переодевать, осматривать… выбора нет. А то вон бояре как косятся. Кто помладше – те еще более-менее, а старики сейчас плюнут, да и рявкнут – мол, срамота!

Нет уж, лучше нормальный сарафан, чем вот это.

Постепенно очередь дошла и до представлений. И по тому, как на нее посмотрели Георг и Ульрика, Софья чуть перевела дух.

Георгу явно все было безразлично. Подумаешь там, русская царевна. Разве что на Катеньку посмотрел внимательнее, знал планы русских. Но – прости. Прозевал царевну, будешь жить с английской жа… то есть, конечно же, леди.

А вот Ульрика вгляделась серьезно. Словно что-то искала в лице Софьи. И царевна не стала разочаровывать девушку – улыбнулась. На лице Ульрики дрогнули, чуть расслабляясь, уголки сжатых в улыбке губ, и Софья перевела дух.

Неглупа. Слава богу – не дурочка! Узнала, куда едет и кто какую роль играет. И явно настроена на мирные переговоры.

Ф-ф-ф-фу-у-у-у-у-у, камень с плеч.

Ладно. Сейчас небольшой прием в честь приезда будущей царицы, скромный пир, где можно присмотреться к гостям повнимательнее – и отдыхать. А уж потом…

Софья знала, что завтра с утра она придет в покои Ульрики-Элеоноры. Для Георга уже составлено богатое меню из праздников и развлечений, охот и поездок, а вот с девочкой надо серьезно работать. Не оставлять же ее в таком виде?

Да Алешке все устрицы мира не помогут!

* * *

Сам Алексей в этот момент о невесте не думал. Они с Иваном сидели над картой Нотебурга, который упорно именовали Орешком. А что? Кем был построен, тем и будет жить!

– Что у нас есть?

– Остров. На котором пушки не установишь, – Ваня привычно играл роль «адвоката дьявола», подвергая все слова друга жестокой критике.

Невместно сие?

А как еще хорошие идеи-то отточить?

– Но рядом у нас есть еще островки. Да и река тут узка. Новыми – дострелим.

– А стен не пробьем. Разве что с кораблей стрелять?

– Корабли нам и так понадобятся, для перевозки людей. Да и не те у нас пушки. Нет, Вань, корабли тут не выход. Батарею надобно на островках располагать, и оттуда уже стрелять.