— Нет уж, парень, сначала попей, — Ксандер взял у Наоми чашку, поставил ее перед собакой.

Пес пил жадно, как верблюд.

— Мне плевать, если ты назовешь меня бессердечной, но этот пес не войдет в мой дом, пока мы не избавимся от запаха.

— Да нет, все в порядке. Должно быть, где-то в пути он покатался на какой-то тухлятине. Собаки это любят. Ничего, сейчас мы его отмоем. Шланг у тебя там?

— Да. Могу принести из кухни жидкое мыло.

— Не нужно.

На этот раз он достал из машины черный ошейник и шампунь для собак.

— Смотрю, ты обо всем позаботился.

— Тебе придется подержать его. С мытьем я справлюсь сам, но вряд ли он будет в восторге от этой процедуры.

— Если он меня укусит, тебе не поздоровится.

— Не укусит. По глазам видно, собака не злая. Ну что, приступим?

— Держу его.

Пес оказался сильней, чем она ожидала. Но и Наоми была не из слабых. Когда Ксандер начал поливать его водой из шланга, пес задергался, залаял, попытался увильнуть.

Но ни разу не огрызнулся и не укусил.

Ксандер достал из кармана большую собачью галету, и пес затих, жадно разглядывая угощение.

— Ну что, хочешь перекусить? Подержи шланг, — попросил он Наоми и разломил галету пополам. — Половину сейчас, половину, когда мы закончим.

Скормив собаке кусок лакомства, он налил в ладонь немного шампуня. Псу, судя по всему, нравилось, что его трут и намыливают, и он терпеливо сносил эту процедуру.

Потом его снова окатили водой из шланга, и это, конечно, было не так здорово. Но когда Ксандер принялся намыливать его повторно, пес в блаженстве прикрыл глаза. Возможно, решила Наоми, он тоже рад, что не воняет больше, как дохлый скунс.

— Сейчас я отпущу его, так что лучше отойди.

— Отпустишь? А если он сбежит?

— Никуда он не сбежит. Отойди, а то промокнешь еще сильней.

Наоми отпустила ошейник и быстренько отбежала назад, когда пес начал энергично встряхиваться.

— А он даже ничего, когда помытый.

— Наберет немного веса и будет вообще красавцем. В нем чувствуется примесь лабрадора. Из дворняг получаются самые лучшие собаки.

— Смотри, раз уж он теперь вымыт и неплохо держится на ногах, почему бы тебе не забрать его домой?

— Не могу.

— Ты знаком с ветеринаром. К тому же…

— Я не могу. Понимаешь… — Он вынул из машины большое полотенце и принялся растирать пса. — В прошлом месяце мне пришлось усыпить свою собаку. И это после стольких лет. Я пока не готов взять новую.

Открытый пакет с кормом, шампунь, ошейник. Она бы и сама могла догадаться.

— Ладно, я знаю, каково это. У нас была собака. Ее подарили моему брату на Рождество. Малыш был такой славный, такой понимающий. Его даже не пришлось усыплять — он просто умер во сне, когда ему было четырнадцать. Мы плакали как малые дети. Все четверо.

Пес ткнулся носом в карман Ксандера.

— А он не глуп. — Ксандер вытащил вторую половину галеты, предложил собаке. Предложение было благосклонно принято.

— Хороший друг, сразу видно.

— Возможно.

— Отвезешь его завтра к Элис. Я, как и обещал, оплачу половину счета. И поспрашиваю местных, не терял ли кто собаку.

— Хорошо.

— У меня с собой поводок и подстилка. Не самая новая, но ему, думаю, без разницы. И парочка костей из жил. Сейчас принесу.

Наоми бросила взгляд на пса, на Ксандера, на большущий пакет корма.

— Хочешь пива? Ты его точно заслужил.

— Подожди-ка, — вытащив телефон, он быстро набрал номер: — Да, да, я написал, что буду. Так и есть, только немного задержусь.

— Слушай, если у тебя свидание, не нужно…

Ксандер перевел на нее взгляд — голубые, как у собаки, глаза, только цвет более насыщенный.

— Кевин и Дженни. Воскресный ужин. Наоми нашла собаку, и я тут помогал с мытьем. Не знаю. На вид года два. Шерсть — после того, как мы смыли тонну грязи, — золотисто-коричневого цвета. Помесь пород.

— Я сделала фотографии. Пошлю им снимок — а вдруг узнают?

— Твой босс, Кевин, хочет прислать тебе фото собаки. Ладно, до встречи, — убрав телефон, он перекинул через плечо сумку с собачьим кормом. — Ну, где там твое пиво?

Они зашагали к дому. Пес ковылял между ними.

— Он все еще хромает.

— Слишком долго был в пути. Стер себе лапы.

Наоми распахнула дверь, и пес, переступив через порог, принялся исследовать новое жилье.

— Как думаешь, нам удастся найти его хозяев?

— Спорим, нет. Отнести это на кухню?

— Да.

Что ж, она оставит его у себя на ночь. В крайнем случае на несколько дней. До тех пор, пока ему не подыщут новых хозяев. Наоми достала пиво и бутылку вина. Пиво вручила Ксандеру, вино налила себе — в одноразовый стаканчик.

— Спасибо. — Потягивая пиво, Ксандер неспешно оглядывал кухню. — Выглядит замечательно. Просто здорово. Не знаю, как ему это удалось, но Кевин в таких вопросах мастер.

— Мне нравится. Правда, сидеть пока негде — надо еще купить стулья. И обеденный стол. А еще, по мнению моих дядюшек, не помешает что-то вроде дивана. Его можно поставить вон в тот угол.

— Кто эти загадочные дядюшки, которые водят тебя на Спрингстина, покупают вам собак и дают советы насчет диванов?

— Младший брат моей мамы и его муж. В каком-то смысле они нас вырастили.

— Ты росла в доме своих голубых дядюшек?

— Да. Что-то не так?

— Да нет, почему. Это Нью-Йорк, так ведь?

Он стоял, прислонившись к стойке, и чувствовал себя, очевидно, совсем как дома. Почти как собака, которая растянулась прямо на полу и спала теперь в полной безмятежности.

— Да, это Нью-Йорк.

— Ни разу там не был. Чем они занимаются? Твои дядюшки.

— У них свой ресторан. Гарри там шеф-повар, а Сет ведет бухгалтерию. Получается неплохо. Брат работает на ФБР.

— Серьезно?

— Прошел курсы психиатрии, психологии и криминологии. Собирается заниматься поведенческим анализом.

— Судя по всему, вы четверо неплохо ладите друг с другом. Тем не менее ты здесь, за три тысячи миль.

— Сама не думала, что так получится. — Она пожала плечами. — А у тебя здесь есть близкие?

— Родители пару лет назад перебрались в Седону. Сестра живет в Сиэтле, а брат — в Лос-Анджелесе. Не сказать, чтоб мы были слишком близки, но общаемся по-родственному.