Маргарет отмахнулась.

— Все это в прошлом. Артур… он предложил мне поездку за город. Там чудесно, лес, озеро, дрова потрескивают в камине…

— Так ты с ним грелась у огонька? — Он едва не поперхнулся дымом. — Ты приняла его приглашение и поехала с ним за город?

— Почему бы нет? Мне надоело коротать время в одиночестве. Разве ты не предупреждал меня, что, пока ты в состоянии затяжного развода, мы не должны проводить выходные вместе?

— Так, но… — ответил он смущенно. — Разве я против наших встреч? Тем более если уехать куда-нибудь, чтобы не давать повода для досужих разговоров. Да и ты не настаивала, чтобы мы больше времени проводили вдвоем.

— Нет, не настаивала, — легко согласилась она.

— И что? Каким оказался твой отдых у камина?

— Я говорила тебе, что для меня значил мой муж? Я говорила тебе, что он был первым моим мужчиной?.. Я все тебе, как на духу, рассказала. Так вот… Ты меня должен понять. Я сорвалась… я поддалась порыву. — Она стояла, засунув руки в карманы, и смотрела куда-то в темноту за окном. — Мне кажется, я до сих пор его люблю, — тихо сказала Маргарет.

— Черт! Ты переспала с ним!

Билл с силой потушил сигарету в пепельнице, но остался сидеть в кресле, будто придавленный новостью.

— Ты думаешь, что если ты предоставила ему свою маленькую теплую норку, то это решит все твои проблемы? — хмуро заметил он, нервно почесывая кончик своего мясистого носа.

— Нет, я не считаю, что таким образом можно решить мои проблемы. Наоборот, добавилось множество других, — ответила она, глядя в стекла его очков, за которыми она не могла различить его взгляда. — И все же одна проблема решилась, Билл.

Маргарет села напротив него на стул. Положила руки на колени, и ей вспомнились его слова о том, как он восхищается мышцами ее ног. Невольно она усмехнулась.

Билл снял с носа очки и, вынув из кармана пиджака носовой платок, начал протирать стекла. Без очков он выглядел растерянным и жалким.

— Ты намекаешь, что я оказался для тебя плохим любовником? — еле слышно спросил он. — Так-так-так… — Он снова водрузил очки на нос и, как будто обретя уверенность, заговорил громче: — Я не сексуальный маньяк, не буду спорить. И я не мастак в разного рода постельных изысках. Наверное, мне следовало бы знать обо всем этом много больше. Н-да… Наверное, мне следовало бы побольше уделять всему этому время. Но всякие там букеты, стихи при лунном свете — все это меня не трогает. Я тоже любил одну девушку, когда мы учились в университете. Она была симпатичной и очень целеустремленной. И ей не нужно было ни цветов, ни каких-либо других сантиментов. Это ее раздражало. Боже, я до сих пор испытываю боль, когда думаю о ней. С тех пор как ее не стало, она попала в аварию и скончалась на месте, соглашусь, в моей душе что-то умерло вместе с ней. Меня волнует работа, мое будущее. Остальное меня мало трогает. Мне казалось, что ты меня понимаешь, что мы вместе кое-чего добьемся. Я говорил тебе, что мне предлагают возглавить департамент образования округа? — Он сделал паузу, но, не дождавшись ее ответа, продолжил: — Начальник департамента образования очень важная должность. Ответственность, положение в обществе и все прочее. У меня должен быть хороший тыл. Мне казалось, ты серьезно относишься к нашему союзу. И ты обещала мне! Ты говорила, что у тебя тоже все в прошлом. Что ты скажешь в свое оправдание? Ты мне лгала?! — чуть ли не взвизгнул он.

— Давай немного помолчим, — вместо ответа сказала Маргарет.

Она закрыла глаза. Представила себе, что они вдвоем на необитаемом острове. Одни на всем белом свете. Как Адам и Ева. Но ничего не вышло. Она не могла представить себе, что сможет хоть с неделю, не то что вечность, быть счастлива с Биллом даже в раю, если не будет ни Сьюзи, ни Дженни, ни ее учеников, ни просто прохожих на улицах. Маргарет призналась себе, их с Биллом союз не имеет права на существование. Как бы они оба ни старались, у них нет будущего, пока они не могут забыть своих первых возлюбленных. Но правильно ли будет, если забудет Артура? Или будет ошибкой, если она вернется к нему?

— Ничего не выйдет, — сказала она, так и не осознав, на какой вопрос сама себе отвечает.

Билл поднялся из недр кресла, и теперь уже он заходил из угла в угол. Маргарет сидела на стуле и наблюдала за тем, как он меряет шагами комнату. Его изломанная тень неясно скользила по стенам.

— Преинтересно, — проговорил он наконец. — Очень интересная получается ситуация. С Дженнифер я развожусь из-за ее прелюбодеяния, а тут мы еще не успели пожениться, как… Нет, я ничего не могу понять. Разве в наше время отменялись моральные ценности? Долг, чистота, порядочность — стали пустыми звуками? — Билл остановился перед плакатом «Долг превыше всего». Некоторое время он стоял перед ним, шевеля губами, будто только научился складывать буквы в слова, затем сорвал плакат со стены, швырнул в угол. — Я разочарован в тебе! — с яростью произнес он. — Я думал, ты много лучше, чем другие, а ты… ты… Ты тоже купилась, как потаскушка, на состояние, положение в обществе. И не возражай! — закричал он, хотя Маргарет как воды в рот набрала. — Не возражай мне! Я наводил справки. Я знаю о твоем муже, и о доходном доме Сэриданов в центре Лондона, и о чуть ли не двух десятках антикварных магазинов. О, конечно, ты хочешь стать богачкой! Что тебе начальник департамента, когда твой ловелас-муж снова поманил тебя своими подачками. И, конечно, ты спишь и видишь стать своей в высшем свете…

— Может, как раз все это мне и мешает, — подала она голос. — Если бы Артур не имел так много всего за своими плечами, если бы не был отпрыском аристократической семьи, мне было бы гораздо проще. Просто любить его за то, что он есть. И вместе строить свой дом, жить своей жизнью. Чтобы никто не мешал. Ни многочисленные предки с голубой кровью, ни тяготы ответственности за сохранение фамильного состояния. Если бы Артур был из простой семьи, у нас был бы шанс остаться вместе. А сейчас… Не думаю, что у нашего союза есть будущее.

— И что ты собираешься делать? Без меня тебя не оставят в школе. Не забывай, субсидию на хор я выбил под свою ответственность. Отныне я не хочу отвечать за тебя. Тебе придется освободить квартиру.

— Как скажешь.

— А я скажу! Да, я скажу…

Он попытался прикурить сигарету, но его руки тряслись, и ничего не вышло. Кремниевые колесики крутились, но не давали искры. Он сломал сигарету и бросил ее на пол.

— Зачем тебе вести уроки, если стоит твоему богачу только поманить тебя, как ты снова подстилаешься под него? Только моргнула — и все у тебя есть: букеты из сотни роз, кольца с бриллиантами…

Согнувшись, она обхватила себя за плечи. Билл подошел к ней.

— Маргарет, что ты делаешь? Ты плачешь? Какая глупость…

Она всхлипнула.

— Я растеряна. Я ни на что не гожусь. Прости меня, Билл.

Он сел на стул рядом с ней, положил руку ей на плечо и привлек ее к себе. Она прижалась к нему, как испуганная маленькая девочка прижимается к отцу в поисках защиты.