* * *

Но в регистрационном комплексе все оказалось в полном порядке. Похоже, в распоряжении «адмирала» имелись как неплохо обученный персонал, так и весьма немалые вычислительные мощности, которые он сумел использовать с достаточной эффективностью (хотя каким образом он заимел их в обход Симпоисы, Темлин даже не представлял). Потому что весь массив данных оказался приведен в такое состояние, будто этот инопланетник находился в этом центре неотлучно в течение всего прошедшего времени. Ну, как минимум, на его первый, весьма поверхностный взгляд.

Открыв несколько сохраненных суточных файлов, помощник Главы Симпоисы облегченно выдохнул. Ибо он очень сильно сомневался в собственной способности за имеющееся в его распоряжение весьма ограниченное время подчистить необходимые массивы данных таким образом, чтобы они смогли обмануть медицинскую секцию. Нет, кое-что подчистить он был способен. Ну, так, чтобы неестественность массива данных не сразу бросилась в глаза. Но все, что он смог бы сделать, было бы раскрыто в тот же момент, когда этот подчищенный массив данных был бы обработан математическими методами. А в том, что Фливи непременно будет прогонять все массивы данных через статистические программы, у Темлина не было ни малейших сомнений. Но, слава Богам, этот узкоглазый «адмирал», похоже, предусмотрел подобную опасность.

Когда успокоенный Темлин вернулся в комнату реабилитируемого, то увидел, что она сильно преобразилась. Середина и дальняя стена комнаты были заставлены какими-то медицинскими приборами, а также несколькими переносными многофункциональными комплексами фиксации. Помощница Фливи хлопотала у какого-то пульта, а его племянник боязливо маячил в дальнем от дяди углу. Сам же медик воодушевленно убеждал инопланетника сделать нечто такое, что самому реабилитируемому, похоже, не очень-то нравилось. Это было заметно по тому, что он хмурился, кривился и качал головой. Темлин подошел поближе и прислушался.

— Не понимаю, какой в этом смысл, — с сомнением протянул реабилитируемый.

— А я вас убедительно прошу исполнить мою просьбу, — горячо произнес Фливи. — Поймите, это чрезвычайно важно для нау… — Тут он увидел помощника Главы Симпоисы, запнулся, потерянно отвел взгляд, но почти сразу же встрепенулся и, с вызовом посмотрев на Темлина, настойчиво продолжил: — Да, это важно для науки. И может нам очень помочь продвинуться в понимании причин и особенностей той волны насилия, которая охватила наше общество после разоблачения преступной деятельности бывшего Цветного Беноля.

— Вот как? — усмехнулся инопланетник. — А как-то помочь облегчить участь и снять хотя бы часть обвинений с Алого Беноля это сможет помочь?

Фливи стушевался.

— Ну… я не компетентен в это… — смущенно начал он, но тут же был прерван бурным возмущением своего племянника.

— Ничто не может облегчить участь глупца и безответственной личности, — тут племянник подбавил в голос толику слез, похоже, долженствующих демонстрировать его глубокую скорбь от того, в каком состоянии оказалось общество Киолы, — благодаря которому наше общество оказалось ввергнуто в немыслимые страдания.

Но реакция на эту пафосную речь, похоже, оказалась прямо противоположной той, на которую он, видимо, рассчитывал. Дядя окинул племянника раздраженным взглядом, его помощница никак не отреагировала, а вот во взгляде инопланетника, которым он пронзил племянника ученого, зажегся очень недобрый огонек.

— Значит, уважаемый, — тихо заговорил он, вроде как обращаясь к Фливи, — вы просите меня продемонстрировать одиночный и полностью контролируемый мною акт насилия?

— Да-да, я же уже сказал, что это очень важно для…

— Хорошо, — бесцеремонно прервал его инопланетник, поднимаясь на ноги, — смотрите.

— О, Боги, Аскли — включайте же, включайте все, что у нас есть! Быстрее! — возбужденно завопил медик. Инопланетник же между тем спокойно приближался к его племяннику, которого от этого аж перекосило. Реабилитируемый подошел к курчавому вплотную и остановился, окинув его крайне неприятным взглядом. Племянника тут же начала бить крупная дрожь.

— Знаешь НЕуважаемый, — негромко произнес инопланетник, — я не знаю, кто ты и что здесь делаешь, но вот этот человек, — он развернулся и указал пальцем на Фливи, — очень просил меня совершить в отношении кого-нибудь из вас одиночный и полностью контролируемый мной акт насилия. Надо ему это зачем-то, необходимо для науки. Ты ведь слышал?

Племянник медика, все это время смотревший на инопланетника затравленным взглядом, испуганно закивал.

— Как ты мог видеть, — продолжил инопланетник, — я долго не соглашался. До тех пор, пока ты не открыл свой поганый рот и не облил грязью человека, которого я лично очень уважаю. Понимаешь, о ком речь?

Племянник снова кивнул, но при этом — вот идиот-то! — попытался оправдаться:

— Но бывший Цветной Беноль решением Симпоисы объявлен…

— А мне плевать, кто и кем его объявил. Алый Беноль, — ты понял, Алый, а не бывший Цветной, — Деятельный разумный, которого я уважаю. Очень. И никому не позволю поливать его грязью. Это понятно?

— Ы-ы-а, — прохрипел впавший в полную панику племянник Фливи.

— Ну, вот и не обижайся, — криво усмехнулся инопланетник. И размахнулся. Но в этот момент племянник ученого не выдержал и решил покинуть место разворачивающейся драмы. Сделав гигантский прыжок, он попытался выскочить из комнаты реабилитируемого в коридор. Похоже, медик вспомнил, что если тот попытается выскочить за ним, автоматика реабилитационного центра должна воспрепятствовать ему сделать это, мгновенно перекрыв двери.

Но данная его попытка оказалась совершенно неудачной. Инопланетник мгновенно отреагировал на его движение и, качнувшись вбок, стремительным движением выбросил левую руку вперед, ухватив племянника Фливи за курчавые волосы. Тот взвыл, изогнувшись под весьма впечатляющим углом, а инопланетник дернул его за волосы назад, одновременно впечатывая кулак другой руки в его бок. Дебелое тело курчавого подбросило вверх, а из его глотки раздался тонкий, на грани ультразвука, визг, под который его рыхлое тело звучно шмякнулось на мягкий пол комнаты.

— Ты все понял? — мягко, даже как-то ласково спросил инопланетник у лежащего у его ног скукожившегося Деятельного разумного с весьма неблагозвучным именем Огребен.

— Д-д-д-а-а… — испуганно простонал тот.

— Вот и отлично, — удовлетворенно произнес инопланетник, после чего легко разогнулся и повернулся к медику. — Ну как, достаточно?

— О-о! — прямо-таки экстатически простонал тот. — Это… это невероятно! Никаких следов «бхадха». И какие точные движения… Совершенно нехаотичные. Выверенные… Быстрые… И полный, абсолютный контроль! Аскли, ты все записала? Аскли? Аскли?!

— А-а? — Помощница профессора с трудом оторвала остекленевший взгляд от инопланетника и перевела его на Фливи. — Что вы говорите?

— Аскли, что с тобой происхо… — Тут медик запнулся и, густо покраснев, отвернулся от своей помощницы. Темлин же, наоборот, весьма заинтересованно уставился на сходящуюся часть туго обтягивающих ее роскошные ножки брючин. А инопланетник хмыкнул, качнул головой и, пробормотав: «Господи, я тут с вами окончательно охренею», — подошел к ложу, располагающемуся у боковой стены комнаты и, улегся на него, уставив взгляд в потолок.